— Бля, ты мокрая насквозь. Я же тебя реально трахну прямо здесь, — прорычал он прямо в губы, судорожно спуская тем временем мои трусики.

— Ой, товарищ лейтенант, похоже, вы только обещаете и обещаете… — Я переступила ногами и стряхнула куда-то в траву трусишки. Пока-пока, сегодня вы мне не понадобитесь, мои хорошие. Впрочем, как и в следующие несколько дней.

Марк, будто рассердившись, прикусил обнаженный сосок, и я вскинулась от прострелившей меня легкой боли, мгновенно сменившейся блаженством. Да. Вот так. И пососать. М-м-м, как сладко.

— Так хочешь?

— Да-а-а, — простонала я, даже не пытаясь сделать это потише.

— А вот так? — И он резко развернул меня к себе спиной, одновременно подтолкнув к стволу огромной пальмы.

Я схватилась за гладкую кору слабеющими руками и расставила пошире ноги, выгибаясь в пояснице. Да. И вот так хочу тоже. И, эй, не надо тут осуждать меня за внезапную развязность, граничащую с полным бесстыдством. Сперва попробуйте сами!

Буквально через несколько секунд я сполна получила и жара, и скольжения, и этих возбуждающих грязных хлюпающих звуков, что только усиливают жажду слушать их еще и еще. Мужская рубаха давно уже валялась под нашими ногами, совершенно не бережно вминаемая в ухоженную траву газона. Шершавые ладони мяли и терзали соскучившиеся по ним груди, спину царапала щетина и прикусывали зубы мужчины, что, казалось, превратился в хищника, терзающего свежепойманную добычу — так он рычал, урчал и хрипел сзади. А его восхитительный член толкался, долбился, таранил, врезался в меня, все усиливая огненный шар, медленно зреющий где-то внутри. То самое, полюбившееся мне за последнюю неделю маленькое солнышко, что умудрялся зажечь каждый раз этот прожигатель собственной жизни, этот избалованный плейбой и уставший от вседозволенности золотой мальчик Марк Зарицкий.

И даже, пожалуй, хорошо, что всего через неделю мы расстанемся. Потому что, по зрелому размышлению, в моей нормальной жизни такой никчемный во всем, кроме «тупотраха», мужик ни к чему — пардон за тавтологию.

Но трахается он все-таки божественно!

— Эй, мисс Неугомонофф, давай уже поспим, а? — почти жалобно простонал Марк, только-только прикорнувший после очередного раунда нашей уже пятидневной скачки.

— Да кто же тебе не дает? — удивилась я, выпуская вкусняшку из губ и позволяя ей смачно шлепнуться об упругий живот. Ох, меня эти кубики завораживают. Вот так и хочется их куснуть, облизнуть, втянуть загорелую кожу и чуть стиснуть на ней зубы. А потом спуститься чуть ниже, подуть на мгновенно встрепенувшегося дружка и пройтись языком от самого корня до блестящей от мутноватой приветственной слезы фиолетовой головки. — Ты там спи пока, а мы с твоим приятелем побеседуем. Между прочим, он у тебя просто потрясающий собеседник, ты знаешь это? Всегда готов выслушать, поддакивает в нужных местах — вот, видишь? Кивает в подтверждение. Всегда соглашается на мои предложения, в отличие от его хозяина. И вообще, Зарицкий, я тут один видосик давеча посмотрела, там в секс-шопе можно купить такую специальную приспособу, снять с твоего члена слепок, потом залить силиконовой массой и — вуаля! У тебя будет два члена! Разве это не прелесть?

— А тебе моего одного мало? — возмутился сонный Марк.

— Ну смотри сам, вот ты сейчас ворчишь на меня, что спать хочешь, а я вот не хочу, я с твоим членом поиграть хочу. А был бы силиконовый — я бы тебя хоть на часик в покое оставила бы.

— Поль, мне кажется, или еще полторы недели назад ты краснела всем телом от слов куни и минет, а тут предлагаешь мне такое, что впору покраснеть мне, — Зарицкий подтянул меня повыше, прижав мои шаловливые руки к телу, и заглянул пытливо в глаза.

— Ну, это же ты разбудил во мне сексуального монстра, чего теперь жалуешься? — надула я губки, но потом решила найти им более эффективное применение и потянулась за поцелуем.

Но от меня самым наглым образом увернулись!

— Мои губы не для тех, что изрекают гадости в мой адрес, а для тех, что дарят сладость мне самому, — проворчал Марк и усадил меня на свое лицо, бережно поддерживая под ягодицы. Подул нежно, отчего я моментально вскинулась и застонала, потом лизнул по складочкам, в готовности раскрывшимся для него. — Ты в курсе, что видок тут у тебя просто зашибенский? — спросил он и снова лизнул. — А вкус так вообще крышесносный. Просто мед и сахар.

— Да ладно? А не слипнется от такого количества меда и са… — умудрилась прошипеть я, но захлебнулась продолжением, когда зубы аккуратно прикусили горошину клитора, а провокатор язык начать выводить на нем одному только ему ведомые узоры. — О-о-о, вечность бы так сидела и сидела. Ма-а-а-арк, ты действительно лучшее средство от… Ох, да-а-а, черт, откуда ты знаешь? Не останавливайся, пожалуйста, о-о-о. Но второй член все равно не помеша… Ай! Ты что делаешь? Ты укусил меня?

— Я наказал одну слишком языкатую и слишком обнаглевшую девицу, которой мало моего члена.

— А, может, я бы увезла его с собой? Может, это единственный сувенир, который я бы хотела взять на память об этом райском местечке?

— Силиконовый?

— Силиконовый, разумеется. И, думаю, он хоть и будет не настолько прекрасным собеседником, как твой живой дружочек, но хотя бы молчаливый слушатель из него получится прекрасный.

— А твой парень не заревнует тебя к такому, кхм, специфическому сувениру?

— О, Зарицкий, поверь, мы с моим парнем как-нибудь договоримся и подружимся все втроем, — усмехнулась я и заерзала на щекотном от легкой небритости подбородке. — Либо ты продолжаешь, либо я. Выбирай.

— Терпеть не могу выбирать, — как-то слишком серьезно ответил Марк. — Предлагаю партнерские отношения, — и он развернул меня на своем лице, открывая мне вид на великолепное мужское тело, вольготно раскинувшееся на смятых простынях, и предоставляя возможность ласкать его так, как я сама хотела и страстно желала.

Оу, «шестьдесят девять» с Марком реально роскошен, так же, как подаваемый Патриком коктейль с этим названием.

— Кстати о сувенирах, Белоснежка. Когда, ты говоришь, улетаешь?

— Через пять дней. И не отвлекай меня. Ты болтун стал хуже Каспера.

— А мне казалось, что через два или три.

— Тебе казалось. Заткнись уже. И либо спи, либо… — и я слегка покачала задницей, заработав шлепок по ней.

— Тогда предлагаю в последний вечер перед твоим отъездом устроить настоящую вечеринку у Патрика — с танцами, шашлыками, вернее, барбекю и прочей лабудой.

— Отличная идея. Мне нравится, — беспечно пожала я плечами. — Ну а до тех пор не будем отвлекаться на постороннюю фигню.

— Не будем, — почему-то хриплым