ей воображение. Психолог сидел на краю кровати, не отводя взгляда от одной точки в полу. Он был, как кукла на полке в комнате ребёнка.

— Пётр, — испуганная девушка попыталась его поднять, — Послушай, нам нужно уходить. Пётр!

Он был неподъёмным. Босстром упала на колени и стала говорить более спокойно и медленно, считая, что так мужчина поймёт.

— Услышь меня, пожалуйста! Сейчас происходит что-то страшное. Я слышала выстрелы. Пётр! Да прошу тебя!

Паника. Она овладела ей. Лолита не знала куда податься, что делать? Бросить Петра здесь, а самой бежать? Нет, она так не поступит. Дать отпор человеку с ружьём — тоже плохой вариант. Сидеть здесь и надеяться, что про них просто не вспомнят? Наверное, это был единственный выход, учитывая состояние Павлова.

Лолита спустилась на кухню и взяла нож. Не зря она точила его несколько дней назад. Как знала. Босстром села напротив Петра так, чтобы вошедший в комнату видел только его. Тогда она нанесёт удар, и… они спасутся.

Некоторое время была тишина. Только ветер усилился. Павлов до сих пор сидел, погружённый в мысли. Тихие шаги взбодрили Лолиту. Её мышцы одновременно напряглись, дыхание сбилось. Голова закружилась, и девушка испугалась, что может упасть в обморок от таких сильных эмоций. Но она сильно ущипнула себя, и чёрные звёзды — предвестники обморока — пропали.

Незваный гость медленно поднимался по ступеням, видимо, тоже готовый к неожиданным поворотам. С каждым его шагом сердце затаившейся девушки ускоряло темп. Она даже слышала дыхание убийцы — громкое, неровное. На секунду гость остановился возле входа в спальную. Руки Босстром тряслись, как деревья на улицах Сонагири сейчас. Убийца уверенно направился к Петру, и тогда Лолита решила, что пора.

Она кинулась с криками на мужчину. Острие ножа проткнуло руку, которую гость успел подставить, чтобы защититься от атаки. Кончик кухонного прибора остановился возле лица того, кого Босстром приняла за убийцу. Она прижала к стене ачария.

Учитель только закусил губу от боли. Кровавая лужа образовалась под его ногами. Лолита не сразу поняла, что произошло и отходила от шока, пока ачарий вытаскивал нож из руки.

— Твою мать! — вдруг запаниковала Лолита и бросилась искать аптечку.

Она смогла обработать раны подручными средствами. Учитель джайнов за всю свою жизнь не слышал столько извинений, как сейчас от Лолиты. В другое время он бы посмеялся, но сейчас у него не двигался ни один мускул на лице.

— Что вы здесь делаете? — спросила Лолита, вытирая лужу крови, — Я думала, что вы — тот стрелок.

— Из-за него я и пришёл, — ответил ачарий, посматривая на Петра, — Исаак перестрелял половину монахов, когда те выходили от меня.

— Исаак? — прервалась Лолита, вылупившись на мужчину, — Зачем?

— Он сам не знает. Сказал, что вообще этого не помнит.

— Не удивительно, — Пётр «ожил» и сразу включился в разговор, но его взгляд до сих пор был пуст, — Ваш Нангананг выполняет свои угрозы.

— Как ты себя чувствуешь? — Лолита предложила ему стакан воды, но психолог отказался, — К тому же я отказалась от своей идеи. Почему он продолжает?

— Не верит? — спросил сам себя Павлов.

Ачарий не стал отвечать на это. Он поднялся и, всматриваясь в гнущиеся ветви, задумчиво задвигал челюстью. В комнате повисло молчание. Лолита отложила грязную тряпку и грозно посмотрела на учителя.

— Мы уедем. Не могу дальше подвергать вас опасности.

— Нет, — отрезал ачарий, — Вы останетесь здесь. Мы встретим Нангананга вместе. Джайны давно готовились к этой встрече.

35

Ночью того же дня погибших монахов сожгли, предав их сознание следующему циклу. Выжившие медитировали рядом со зданием, где сидел ачарий. Лолита с Петром пытались заснуть, но неуёмный поток мыслей мешал им. Было уже за полночь, когда Босстром в очередной раз спросила у мужчины:

— Ты спишь?

— Нет, — ответил он с закрытыми глазами, — Я хочу, но не могу.

— Понимаю, — девушка замолчала.

Плитка, испачканная кровью, была у неё перед глазами. Сонагири никогда не видел столько смертей. Тела джайнов к её приходу уже убрали, но Лолита знала, насколько ужасной была картина. Несчастных монахов разложили в линию. Каждому воздвигли отдельный костёр. Босстром видела только спину ачария, но знала, что даже он не смог сдержать эмоций. Как сильно поменяется мировоззрение монахов после этого? Ведь раньше они считали Нангананга великим, уподоблялись ему.

— Что с Исааком?

Пётр ответил, но не сразу. Он вспомнил, как вошёл к нему после стрельбы и увидел обезумевшее лицо, полное страха и тревоги. От увиденного можно было самому сойти с ума, но Павлов был закалён.

— Его посадили под замок. Оружие забрали, и монахи охраняют его по очереди.

— Я сомневаюсь, что это может помочь.

— Я тоже.

Девушка сильнее прижалась к Петру. Он и забыл какого это — лежать в её объятиях, чувствовать тонкие руки на груди. От нахлынувших чувств мужчина зарылся в её волосы. Его дыхание обжигало. Но в такую погоду не хватало именно этого — тепла.

— Тебе что-то снилось за те дни, пока ты был без сознания?

— Да, — кратко ответил Павлов, вспоминая сны, — Мне снилась ты.

Лолита засмеялась.

— И что там было?

— Это продолжение того сна, что был в первый день нашего прибытия. Но… в конце я видел тебя, стоящей над кроватью, где лежал я, — Пётр напрягся, — Там был третий человек. Мужчина.

— Ачарий? — сразу спросила девушка.

— Нет. Но я думал, что знал его. Мне было его жаль. И больно, от того, что я оставил его.

— Думаешь, что это тоже одна из твоих жизней?

— Не знаю.

Он действительно не знал. Ачарий говорил, что сны, что посещают в Сонагири — отголоски бесконечных жизней. Но почему только Пётр так часто видит их? Даже учитель удивился тому, какие яркие эмоции в этих снах. Если это признак того, что он познаёт истинное «Я», то Нанганангу следовало гневаться ещё и на Павлова. Только проблема в том, что Пётр делал это неосознанно. Ему вообще всё это не нужно. А убивать того, кто пьёт воду, потому что это естественно и необходимо — верх безумия. Пётр подскочил с кровати.

— Ты чего? — Лолита испугалась, подумав, что Пётр опять слышит голос Нангананга.

— А что если Кумар тоже сошёл с ума, как его последователи, которых он сжёг?

— Что?

— Или только на пути к безумию, — поправил психолог, — Просто он видел, что ты отказалась от идеи прервать цикл, но не остановил свои козни. Это странно для могущественного человека. Или просто адекватного человека.

— Это даже хуже, — потирала голову Лолита, — Мы в любом случае не сможем быть с