сидел в кресле-качалке, а рядом стоял красный, как помидор, Кейри и беззвучно разевал рот.

Увидев меня, лысый отельер пожаловался:

— Он меня вытряхнул! Поднял кресло и уронил на пол!

— Вы ещё подеритесь. Кейри, у вас есть оркский кауаффий?

— Простите, Владыка, но этот напиток у нас вне закона. Он вызывает привыкание и приступы агрессии. За хранение даже зёрнышка кауаффия наказывают плетьми на площади.

— Ладно, тогда принеси, пожалуйста, чай.

Сеня угукнул, показывая, что тоже будет. Кейри покосился на монстра и дёрнул бровью — прощать кресло он не собирался.

И точно, лысый отельер принёс ровно одну чашку для меня и большую вазочку с печеньем. Сеня не стал обижаться — пододвинулся вместе с креслом и стал таскать печенье.

— Кейри, есть дело. Я хочу выполнить обещание и сводить сударыню Киган в театр…

Мы общими усилиями сочинили письмо и отправили Свена его доставить. Получили ответ, написали ещё одно, отправили Свена за билетами. Когда ваза с печеньем опустела, у меня было согласие Лорен составить мне компанию на завтрашний вечер.

— Отлично. Сегодня прогуляюсь по городу, а завтра культурно развлекусь.

— Владыка, прошу вас, только не ходите в одиночку, — Кейри, бросил на монстра обиженный взгляд, — возьмите хотя бы сударя Сень’Я.

— Грабители шалят?

— Нет, что вы, у нас тихий город. Но три дня назад приезжали светлые. Не эти, шуты с копьями, а серьёзная делегация. Рыцари, три мага, какой-то величественный старец. За рекой пьянок не устраивали, вызвали к себе главу Совета старейшин и долго совещались. О чём именно, узнать не удалось.

— Думаешь, речь шла обо мне?

Кейри кивнул.

— Да, Владыка. Почти уверен.

— Я буду осторожен, спасибо.

Но ничего такого не произошло. Мы с Сеней прогулялись, а после ужина я отправился в башенку-обсерваторию. Монстру телескоп оказался неинтересен, и он быстро сбежал.

На стене была длинная ручка — стоило провернуть её, как створки круглой крыши дрогнули и с шестерёночным стрекотанием разошлись в стороны. Три десятка оборотов — и надо мной открылось звёздное небо. Я припал к окуляру телескопа. Какая же красота!

В Кемнаро не знали электричества. Магические фонари на улицах были слишком слабы, и небо не засвечивало ночное сияние города. Звёзды, далёкие туманности, Млечный путь. Хотя я не уверен, что он Млечный — кто сказал, что этот мир летит в моей родной галактике? Знакомых созвездий я не нашёл, туманности Андромеды и Магелановых облаков тоже не наблюдалось. Интересно, есть ли здесь толковые звёздные атласы?

На небо взобрались по очереди две луны. Оранжевая, изрытая оспинами кратеров. И зелёная. Ого! Да там есть атмосфера, ползут облака и видны континенты, покрытые зеленью. Умеют ли местные волшебники туда путешествовать? Я записал в мысленный блокнот на будущее — организовать космическую программу. Хочу быть первым человеком на луне! Один шаг Владыки и огромный прыжок всего человечества. Стыковка на орбите орков и светлых, Чёрно-белая космическая станция, экспедиция на местный «Марс». Хочу космическую гонку со светлыми, вместо постоянных штурмов!

Спать я лёг уже под утро, когда начал светлеть горизонт. Снился мне мумий, уговаривающий дракона работать первой ступенью ракеты.

***

— Владыка, нельзя в таком виде являться в театр, тем более с дамой.

Собирали меня на свидание с Лорен всей толпой. Кейри суетился, сдувая пылинки с костюма. Свен притащил целую батарею расчёсок, одеколонов и коробку носовых платков. Не должен, говорят, Владыка выходить в свет без трёх платков минимум. И даже Сеня взялся держать большое зеркало, чтобы я видел себя во всей красе.

— В чём проблема?

Я посмотрел ещё раз на отражение. По-моему, всё идеально.

— Обувь, Владыка. Нельзя идти в… — Кейри замялся, боясь сказать лишнего, — этом. Конечно, она практичная, но совершенно не подходят к вашему костюму.

Чем ему интересно не понравились мои кроссовки? Удобные, стильного чёрного цвета. Ну, чуть-чуть поизносились за время моей беготни по этому миру.

— Я взял на себя смелость, — отельер изобразил на лице раскаяние, — и снял мерку, пока вы спали. Примерьте!

Кейри подал знак Свену, и юноша поставил передо мной туфли. Остроносые, из тёмной чешуйчатой кожи, с вычурной пряжкой. Ну, примерить-то я могу, но если будут жать — ни за что не надену. Ходил я как-то на концерт в новой обуви, худшей пытки не придумаешь: все слушают музыку, радуются, а у тебя только одна мысль, чтобы снять ненавистные ботинки.

— Из кого они?

— Очень хорошая кожа с филейной части пятнистого фуллюгантора.

— Что за зверь?

— Ящер такой. Редкой паршивости тварь: подстерегает прохожих и бросается из засады. Съесть не съест, но напугать может. Продукты у крестьян ворует. В обувь гадит, если найдёт оставленную на крыльце.

Я хмыкнул. Не удивлюсь, если этот фуллюгантор — сбежавший домашний питомец древнего Владыки. Сбежал, испуганный светлыми, теперь мстит за старые обиды всем подряд.

— Удобно? — Кейри ужасно опасался, что мне не подойдут новые туфли.

— Вроде ничего так.

Ладно, схожу в новых туфлях.

Ко входу моего дома Свен подогнал экипаж. Парень надеялся побыть у меня возницей, но Сеня согнал его, и сам взялся за вожжи.

— Уважаемый Сень’Я, только не гоните по городу, — попытался влезть с советом Кейри, но монстр так на него зыркнул, что отельер сразу замолчал.

— Буду поздно.

Я махнул отельеру, и мы поехали.

***

Особняк семейства Киган походил на древнюю крепость, к которой студент-архитектор наскоро приляпал колонны и остроконечные готические башенки. Старое родовое гнездо достраивали несколько поколений и каждый раз по новой моде. Боюсь представить, что за кадавр получится ещё через пару столетий.

Внутрь меня не пустили. Дуэнья, с недовольным лицом, открыла дверь и долго ворчала. Мол, приличные молодые люди не водят девиц на выданье по театрам, и ходить в такие места надо утром, а не вечером, и одет я слишком просто, и туфли пижонские, и лицо у меня подозрительное.

— Не ругайся, тётушка, — появившаяся Лорен чмокнула дуэнью в щеку, — Иван очень приличный и обходительный сударь. А театр ты сама любишь.

— Шляпку надень. И перчатки. Приличная молодая леди должна появляться в обществе только в перчатках.

Слушать продолжение нотаций мы не стали. Сеня щёлкнул поводьями, и экипаж укатился от ворчливой тётушки.

Лорен была хороша. Вечернее платье, открытые плечи, высокая причёска, ироничный взгляд тёмных глаз. Пожалуй, так недолго и влюбиться.

Театр пытался меня поразить своей помпезностью. Лепнина, позолота, тяжёлый бархат портьер. Пока Лорен раскланивалась со знакомыми, я глазел по сторонам. Дамы, кавалеры, блеск бриллиантов — высшее тёмное общество во всей красе. Меня представили одной родственнице, другой, знакомым и члену Совета старейшин