специально просят заниматься сексом как можно чаще, но рожают они не быстрее, чем те пары, которым ничего такого не предлагали [72].

Избегайте, кроме того, заниматься сексом в сауне. Вообще будьте осторожны с воздействием высоких температур в первом триместре беременности. Опыты на животных показывают, что повышение температуры вокруг зародыша может вызывать нарушения его развития. Принято считать, что для людей заметные риски начинаются с повышения температуры до 39°С, и в принципе к этому порогу возможно приблизиться просто за счет внешних воздействий, если ими злоупотребить. Исследователи разрешают беременным лежать в горячей ванне (40°С) или сидеть в сауне/парилке (70°С), но просят не делать ни того, ни другого дольше 20 минут [73]. Хуже обстоят дела с собственным повышением температуры: оно тоже представляет опасность, в 1,5–3 раза увеличивает риск пороков нервной трубки, сердца, расщелин губы и неба, а избегать его сложнее. Хотя в принципе во время беременности не рекомендуется принимать лекарства (потому что ни одна фармкомпания не хочет их на беременных испытывать, а то как бы чего не вышло), но вот таблетка жаропонижающего при высокой температуре, осторожно предполагают исследователи, скорее снижает риски для плода, чем увеличивает их [74]. Конкретного рекомендованного жаропонижающего они в своем обзоре не называют, и я тем более не буду – спрашивайте врачей, читайте инструкции, летайте самолетами “Аэрофлота”.

Ну или не “Аэрофлота”. С самолетами так: среднестатистическая стюардесса за время первого триместра находится в небе 130 часов, совершает 53 перелета, пересекает 34 часовых пояса, проводит в полете 15 ночных часов (относительно своего домашнего времени) и получает 0,13 миллигрей космического излучения – это в полтора раза меньше, чем от одной флюорографии, но в три раза больше, чем получил бы за то же время человек на поверхности Земли. При этом вероятность выкидыша среди стюардесс не выше, чем среди учительниц, выступивших в роли группы сравнения [75]. Статистически достоверное повышение вероятности выкидыша было зафиксировано только среди тех стюардесс, которым приходилось летать по ночам больше обычного, испытывать чрезмерную физическую нагрузку (проводить на ногах более восьми часов в день и наклоняться более 25 раз в день) и чья доза космической радиации была выше средней, например, из-за солнечных вспышек, пришедшихся на их дежурства. Если вы планируете совершить за первый триместр менее 53 перелетов, то всерьез можно не беспокоиться.

Глава 6

Что угодно может пойти не так. Но это маловероятно

На восьмом месяце беременности я пошла знакомиться со своим будущим акушером.

– Здравствуйте, меня зовут Ася. У меня, вероятно, будет ребенок.

– В смысле “вероятно”?! У вас срок явно больше 22 недель. У вас точно будет ребенок.

– Ой, разное бывает! Росстат говорит, около 10 тысяч детей в год умирают в перинатальном периоде.

– На 1,5 миллиона родившихся, и очень редко такое происходит на фоне полного благополучия. Не волнуйтесь.

– Почему вы решили, что я волнуюсь? Я просто люблю корректные формулировки.

Действительно, если вы забеременели, то это означает, что у вас, вероятно, будет ребенок, но количественно эта вероятность очень сильно отличается на разных сроках. Считается, что среди оплодотворенных яйцеклеток лишь около четверти добираются до стадии бластоцисты и имплантируются в матку. Примерно треть из них не сможет там удержаться, и произойдет выкидыш еще до задержки менструации. Если дело дошло до регистрации сердцебиения плода на УЗИ (что происходит обычно через шесть недель от последней менструации), то риск потери беременности все еще составляет 10–15 %. Но к тому моменту, как вы с будущим ребенком дожили до второго триместра, вероятность его дальнейшей утраты падает уже до 5 % и продолжает неуклонно снижаться [1–3].

Угроза выкидыша максимальна, если женщина забеременела в позднем возрасте (после сорока прерывается более половины беременностей), но причина тут преимущественно не в ее здоровье, а в повышении вероятности хромосомных аномалий в яйцеклетках. В самом деле, генетический анализ погибших эмбрионов демонстрирует, что вплоть до 85 % случаев потери беременности сопровождаются хромосомными аномалиями, чаще всего трисомиями 16-й, 21-й и 22-й хромосом. Примечательно, что встречаются такие поломки с одинаковой частотой как у тех, кто пережил единственный выкидыш в жизни, так и у тех, кто потерял несколько беременностей одну за другой [1]. Это хорошая новость, дающая надежду: она показывает, что проблема так называемых “привычных выкидышей” совсем не обязательно связана со здоровьем женщины, ей могло просто не повезти несколько раз подряд. Вообще же вероятность выкидыша увеличивается еще из-за истории внематочных беременностей и кесаревых сечений, при наличии ожирения, при курении (даже в небольших количествах), при антифосфолипидном синдроме (и других заболеваниях, сопровождающихся повышенной свертываемостью крови), при эндокринных нарушениях, включая диабет, и при аномалиях строения матки [2, 4]. Исследователи также сообщают, что риск выкидыша никак не увеличивается из-за ЭКО, и почему-то отдельно оговаривают, что на вероятность выкидыша не влияет группа крови. А то вдруг мы беспокоились!

В мире живой природы

Среди внешних воздействий, способных привести к потере беременности после 12 недель, особенное место занимают инфекции. Они вызывают две трети выкидышей во втором триместре и ответственны примерно за половину всех случаев перинатальной смерти, то есть гибели ребенка в период между 22 полными неделями беременности и 7 первыми днями после родов [5, 6].

Почти всегда под словом “инфекции” в контексте беременности подразумеваются TORCH-инфекции, потому что это чрезвычайно удобная аббревиатура: буква O в ней означает others, все остальные. Речь идет о наборе инфекционных агентов разной биологической природы, которые представляют наибольшую угрозу для плода с точки зрения как тяжести последствий, так и вероятности с ними столкнуться [6, 7].

Первая в списке – токсоплазма. Это паразитическое простейшее (то есть не вирус, не бактерия, а довольно крупное одноклеточное существо, типа инфузории или амебы). У нее сложный жизненный цикл, в котором происходит смена поколений, не похожих друг на друга. Токсоплазмы, живущие в кишечнике кошек (или тигров, но с ними мы реже сталкиваемся), размножаются половым путем и вместе с кошачьими фекалиями выделяют наружу ооцисты. Через 24 часа они дозревают и становятся заразными, и если дальше их проглотит любой другой теплокровный зверь или птица, то токсоплазма будет жить в нем, размножаясь почкованием[39] и существуя в нескольких жизненных формах. Подвижные тахизоиты под натиском иммунной системы отступают в глубину мышц (или мозга, или внутренних органов), где формируют цисты, населенные медлительными брадизоитами и способные месяцами ожидать, когда промежуточного хозяина съест кошка и цикл запустится по новой. Если его съест не кошка, ничего страшного: тогда токсоплазма просто сменит одного промежуточного хозяина на другого.

Токсоплазма примечательна тем, что умеет влиять на поведение хозяина, чтобы