— Вы не сделали работу. — Томас присоединился к Минхо. Он был заодно со своим другом на все сто. Неважно, что там Ньют сказал — они слишком далеко зашли, чтобы убраться отсюда несолоно хлебавши.

Коротышка решительно покачал головой.

— Чёрта с два. Мы подряжались найти вашего дружка, и мы его нашли. Гоните бабки.

— Нашли? А где же он тогда? — иронически протянул Хорхе. — Что-то я его здесь не вижу. Не получите ни пенни, пока мы не встретимся с Ньютом.

Бренда молча стояла рядом с Хорхе и кивала головой, соглашаясь с каждым его словом. У Томаса отлегло от сердца: друзья решительно настроены встретиться с Ньютом несмотря на его суровую отповедь.

Охранникам оборот дела не понравился, и они принялись было шёпотом препираться между собой, но Минхо оборвал споры:

— Алё! — гаркнул он. — Денежки хотите? Тогда показывайте дорогу!

— Ладно, следуйте за нами. — Усатый сдался; напарник ожёг его злобным взглядом.

Они повернулись и направились обратно, в центральную зону. Минхо тут же последовал за ними, к нему присоединились и остальные.

* * *

Томас думал, что хуже уже не может быть, однако он ошибался — по мере приближения к центру посёлка строения становились всё более обшарпанными, улицы — всё более загаженными. Там и сям, подмостив под голову грязные мешки или кучи тряпья, валялись люди; их устремлённые в небо взгляды застыли в потустороннем блаженстве. Под «кайфом», понял Томас.

Охранники шагали впереди и направляли свои лончеры на любого, кто оказывался к ним ближе десяти футов. На глаза Томасу попался человек — оборванный, грязный, с волосами, измазанными какой-то чёрной маслянистой дрянью, кожа вся в струпьях. Как раз в тот момент, когда группа проходила мимо, это страшилище накинулось на одного из «кайфующих» подростков и принялось избивать его. Томас приостановился: может, надо вмешаться и помочь?

Но прежде чем он успел открыть рот, коротышка рявкнул:

— Даже не думай! Валим дальше.

— Но ведь это ваша работа...

Его оборвал второй охранник:

— Заткнись и делай, как тебе говорят. Если мы будем вмешиваться в каждую мелкую потасовку, то вообще никуда не доберёмся. Нас попросту угробят, и все дела. Эти двое сами как-нибудь разберутся.

— Ведите нас к Ньюту, — ровно сказал Минхо.

Они двинулись дальше, и Томас постарался не прислушиваться к гортанным, придушенным крикам, раздавшимся у них за спиной.

Наконец они подошли к высокой стене с арочным проходом, ведшим к многолюдной открытой площади. Над аркой большими буквами было написано: «Центральная зона». Томас пока ещё не мог рассмотреть в деталях, что происходит за стеной, но у него создалось впечатление, что там кипит какая-то лихорадочная деятельность.

Провожатые остановились, и усач обратился к гостям:

— Спрашиваю первый и последний раз: вы уверены, что действительно хотите пойти туда?

— Да, — быстро ответил Минхо.

— Тогда ладно. Ваш приятель в зале для боулинга. Как только мы его выцепим — гоните наши денежки.

— Пошли уже! — прорычал Хорхе.

Они последовали за стражниками. Пройдя под аркой и вступив в центральную зону, все в ошеломлении остановились.

«Сумасшедший дом», — подумал Томас и тут же сообразил, что так оно и есть.

Повсюду были хряски.

Они буквально наводняли большую округлую площадь в несколько сот футов в поперечнике, обрамлённую зданиями, в которых, по-видимому, когда-то находились магазины, рестораны и всякие развлекательные учреждения, теперь заброшенные и закрытые. С большинством собравшихся здесь инфицированных дела обстояли не так плохо, как с тем типом, что накинулся на подростка, и всё же в воздухе веяло безумием. На взгляд Томаса, поведение и действия этих людей были какими-то... преувеличенными, что ли. Одни истерически хохотали, дико закатывая глаза и награждая друг друга весьма чувствительными ударами по спине. Другие заходились в плаче — эти либо сидели на земле в полном одиночестве и горестно всхлипывали, либо бродили кругами, спрятав лица в ладонях. Между хрясками постоянно вспыхивали ссоры и мелкие драки. И самое страшное: по всей площади было рассеяно множество мужчин и женщин, с побагровевшими лицами и вытянутыми шеями стоявших на одном месте и бессмысленно оравших на чём свет стоит.

Некоторые из хрясков сгрудились в кучки; скрестив руки на груди, они вертели головами из стороны в сторону, словно каждую секунду ожидая нападения. И так же как во внешних кольцах, Томас видел здесь множество валяющихся на мостовой несчастных, бессмысленно улыбающихся и ни на что не обращающих внимания — это были жертвы «кайфа». Время от времени в толпе проходили охранники с оружием наготове, но их было ужасающе мало.

— Если мне когда-нибудь захочется прикупить себе домик, то вряд ли в этой милой деревушке, — пробормотал Минхо.

Томас не смог заставить себя улыбнуться. У него всё внутри сжималось от тревоги, и единственное, чего ему хотелось — это поскорее со всем разделаться и убраться отсюда.

— Где этот ваш зал для боулинга? — спросил он.

— Сюда! — отозвался страж-коротышка и двинулся вдоль стены налево.

Томас с друзьями направились следом. Бренда шагала вплотную к Томасу — они постоянно соприкасались локтями. Ему хотелось взять девушку за руку, но он опасался тем самым привлечь к себе чьё-либо внимание. Всё в этом «санатории» было настолько непредсказуемо и дико, что лучше не делать лишних телодвижений.

Большинство хрясков бросали свои дела и провожали проходящую мимо группу новоприбывших пристальными взглядами. В толпе раздавались свистки и издевательские выкрики, вслед новеньким неслись грязные шутки и похабные замечания. Томас старался не смотреть по сторонам, боясь, что если он встретится с кем-нибудь глазами, то вызовет тем самым волну агрессии. А вдруг кому-нибудь ещё вздумается с ним заговорить? Только этого и не хватало.

Проходя мимо разорённого продовольственного магазина с выбитыми витринами, Томас заглянул внутрь и увидел совершенно пустые полки. По пути им ещё попались приёмная врача и забегаловка с фаст-фудом, но и там было темно и пусто.

Кто-то схватил Томаса за плечо. Он резко развернулся и отбил руку нападающего в сторону. Это оказалась женщина; если не считать тёмных всклокоченных волос и глубокого пореза на подбородке, она казалась более-менее нормальной. Внезапно она нахмурилась и какое-то время бессмысленно пялилась на Томаса, а затем широко разинула рот, полный здоровых и крепких, хоть явно давно не чищенных зубов, и вывалила багровый, распухший язык.

— Дай поцелую! — провыла она. — Ты не против, муняша? — Она истерически, с прихрюкиваньем загоготала и провела ладонью по груди Томаса.

Томас отшатнулся, повернулся к ней спиной и поспешил вслед за остальными. Охранники даже не притормозили, чтобы удостовериться, что всё в порядке.