Охотницы пролетели надо мной, по очереди взмахивая крыльями в знак приветствия.

Все, кроме одной.

Той, чье яйцо было разбито, той, чью боль я разделила. Она приземлилась передо мной и склонила голову.

Мы уничтожим его… вместе.

Глава 22. Доминик

Шум битвы впереди приковал все мое внимание, даже если сердце оставалось с Сиенной, позади. Я ушел быстро, потому что не был уверен, что смогу это сделать, если не отвернусь.

Чтобы оставить ее позади, потребовалась вся сила духа. Необходимость полагаться на других в ее защите невыносимо жгла нутро.

Лохлин встал рядом.

– Снова во тьме мы станем светом и надерем им зад.

Я фыркнул.

– Почти как поэт, старина. Почти.

Лохлин ухмыльнулся.

– Делаю все возможное, чтобы привнести красоту даже в самые трудные моменты.

Парни вокруг нас засмеялись, и я поднял руку, сжав кулак над головой. Крик птиц был нашим сигналом. Я быстро разжал пальцы, давая знак.

Мы отправились на поле боя.

Арес нырнул и затанцевал, стремясь сорваться на галоп, но сперва нам нужно было миновать последнюю линию деревьев. Мы двинулись рысью, постепенно набирая скорость, пока не вырвались из опушки леса и не увидели впереди Северную Башню, на вершине которой в крайнем правом углу был Джикс, массивный самец-Охотник. Он даже не взглянул в нашу сторону, его взгляд был прикован к составу Дианы.

Я не мог не вздохнуть с облегчением. Чем дальше Охотники будут от Сиенны, тем лучше. Так она будет в большей безопасности.

И тем меньше вероятность, что Эдмунд поймет, что она может их остановить.

– За Уильяма и за трон! – взревел я, зная, что это вызовет гнев в нашу сторону.

Мои клыки обнажились, когда мы перешли на галоп, устремляясь к ничего не подозревающей армии. Наши шпионы сказали, что у него даже не было разведчиков или охраны, он полагался исключительно на Охотников, которые выполняли за него всю грязную работу. Они устраивались на ночь, не готовые к нападению.

Лохлин мчал рядом со мной, его тело изгибалось в воздухе, когда он принимал свой волчий облик, поспевая за Аресом даже лучше, чем я думал. Огромный рыжий волк издал вой, и половина нашего состава подхватила его.

Частью плана было создать как можно больше хаоса и неразберихи, чтобы сковать армию. Мы не хотели убивать всех, только Эдмунда и тех, кто был достаточно лоялен к нему, чтобы протестовать во время его кончины. Еще нашей целью было продержать их достаточно долго, чтобы мы с Уиллом добрались до Эдди, отрезали ему голову и покончили с этим.

Я напрягся всем телом, выставив деревянный жезл наподобие копья, и врезался в первый ряд солдат. Первый, в кого я попал, взлетел в воздух и полетел за мою спину в массу приближающихся оборотней.

Я спрыгнул с Ареса и, оказавшись в центре боя, прокрутил жезл вокруг себя, создавая круг.

Попадая в ритм, я наносил удары ногами, ломал шеи, позвоночники и ребра. Несмотря на все усилия, никогда еще я не чувствовал себя сильнее. И за это нужно было благодарить Сиенну и ее волшебную кровь.

Кинжал пролетел мимо моего лица, достаточно близко, чтобы я почувствовал, как лезвие рассекло щеку.

Поворачиваясь к противнику лицом к лицу, я заранее знал, кто это. Был лишь один боец, который когда-либо был близок к тому, чтобы убить меня на тренировке.

Скарлетт уставилась на меня диким взглядом, ее лицо исказилось в подобии улыбки.

– Ну что, попытаешься убить меня? Я знаю все ваши ходы, Генерал… в постели и вне ее.

Воины вокруг нас продолжали драться, но я едва замечал их. Теперь все мое внимание было приковано к Скарлетт.

– Как ты могла поступить так? Ты знала, за что мы сражались! Эдмунд – чертово чудовище, ты сама так говорила!

Она прищурилась.

– Ты никогда не задумывался о том, как я помогала тебе все эти годы? Как мне всегда удавалось вычислить, где будут происходить покушения на жизнь Уилла? Я годами спала с ним, держа врага поближе, – ради тебя. Но чего я не понимала… – она вытащила из-за спины свой деревянный жезл и лениво покрутила им перед собой, отступив в сторону, – так это того, что моим настоящим врагом был тот, кого я впустила в свое сердце.

Я покачал головой в тот момент, когда она очень быстро взмахнула жезлом. Я заблокировал ее, и мы начали танец, после которого одного из нас не станет.

– Я никогда не говорил, что люблю тебя, – прорычал я, когда жезлы начали гудеть; мой же нагрелся в руках. – Я никогда не обманывал тебя.

– Неужели? – Она засмеялась, преодолев мою защиту и вонзив острие меча мне в плечо, из-за чего я отшатнулся назад. У меня было несколько слабых мест, и она знала их. – У тебя никогда не было другого партнера, кроме меня.

Я выпрямился и прокрутил жезл поперек тела, замахиваясь им, чтобы ударить ее по ногам. Она легко отпрыгнула назад, сверкнув клыками. Казалось, битва вокруг нас почти прекратилась, хотя рев самца-Охотника вдалеке становился все громче. Но если не сосредоточусь на этой битве, я умру и никому не смогу помочь.

Я стану бесполезным для Сиенны.

– Но у тебя был. – Я усмехнулся, и ее лицо заалело. – Вот почему я выбрал тебя, а не кого-то другого, потому что знал, что от меня не будет никаких ожиданий. Что я никогда не буду твоим единственным.

Она закричала, гнев исказил черты ее лица, превратив ее в человека, которого я не знал, – если я вообще когда-либо знал ее. Скарлетт больше не была моим другом; она больше не была моим товарищем по оружию.

Она была моим смертельным врагом.

Столкновение наших жезлов рассыпало вокруг нас искры, местами поджигая траву, тем самым усиливая атмосферу хаоса и страха ночи.

Визг самца-Охотника прорезал воздух, привлекая мое внимание: он устремился к правому флангу, к Диане.

– Ты предпочел мне жалкого человека! – пронзительно закричала Скарлетт.

– Я никогда не выбрал бы тебя, была бы Сиенна или нет! – огрызнулся я в ответ. – Скарлетт, Эдмунд убьет тебя в ту минуту, когда ты воспротивишься его желанию. Ты знаешь это. Ты видела это дюжину раз, когда он уставал от своих женщин!

Мы оба тяжело дышали. В этом была проблема в бою с тем, кого ты чертовски хорошо знаешь, – бой мог продолжаться долго, затягиваясь из-за того, что ты предугадывал движения.