Гитец смотрел на Алеманда и думал, что тот считает, будто только безродный фермер мог покуситься на святыню. Однако народ видел Вардидов героями. Они заслужили уважение и любовь жителей Гита бесстрашием и отвагой во времена Гражданской войны.

Рэму в восьмидесятом году исполнилось шестнадцать. Он участвовал в боях наравне с отцом. После победы отслужил в Крылатой пехоте и оставил армию в звании младшего офицера.

За подвиги Вардидам пожаловали Кадом. Они стали первыми гитскими аристократами. Рэм унаследовал титул после смерти отца. Подобно многим представителям молодых родов он старался насытить короткую семейную историю множеством деталей для солидности – частый способ утвердиться в глазах влиятельных людей. Все новые фамилии грешили чем-то похожим, стесняясь скромного генеалогического древа.

– Когда Служба собирается арестовать преступника?

– Ситуация деликатная, – обтекаемо ответил Севан.

Алеманд мог называть «преступником» как графа, так и Вейса. Гитец не был уверен, что последний еще в Кадоме, но чувствовал: реликвия пока не покинула графство.

– У вас есть кузина, леди Ами́лла Ке́лтрин… Вы не могли бы представить ей капитана Декс?

– Почему именно ей? – с легким недоумением спросил офицер.

– Потому что она – леди Службы, – ровно сообщил Севан.

Леди Амилла Келтрин, дочь погибшего в альконско-россонской войне достопочтенного графа Га́мчева, была просветленной-чтицей. Закончив церковное обучение, она не захотела вернуться к тихой жизни в доме матери и написала заявление в Службу государственного спокойствия Альконта. Женщинам разрешали занимать должности еще со времен королевы Элеоноры, и через неделю один из чтецов взял над Амиллой шефство.

Вскоре стало понятно, что она прекрасно работает с информацией – но не с документами, а с людьми. За полчаса разговора Амилла узнавала о собеседнике больше, чем он сам рассказал бы о себе на допросе. В этом была не только заслуга дара. Чтица умела подбирать слова, направляя чужие мысли в нужное русло.

Севан и Амилла познакомились через год после ее поступления в Службу, во время расследования убийства секретаря россонского посольства. Она, как всегда, работала, сохраняя должность чтицы в тайне. Пока гитец перебирал подозреваемых, Амилла шутя отыскала преступника. Беседа на приеме, ужин – архивариус посольства даже не узнал, где оступился. Ее нетипичный подход искренне восхитил Севана.

Архивариус принадлежал к радикальной группе, выступавшей против мирного договора между Альконтом и Россоном. Секретарь стал случайным свидетелем встречи заговорщиков. Преступник застрелил его и сжег труп. Поймав архивариуса, Служба раскрыла всю сеть.

Больше Севану сотрудничать с Амиллой не доводилось, о чем он искренне сожалел. Среди многих девушек чтица выделялась не только умом. Миловидная, веселая и словно озаренная аурой непринужденного очарования, она обладала и прекрасными манерами, и безупречным чувством такта. Изредка сталкиваясь с ней в городе, гитец снова и снова чувствовал себя околдованным мальчишкой. Она пьянила, как сладкое вино.

По счастью, Амилла редко появлялась в штабе. Севан в ее присутствии изо всех сил старался думать о чем-нибудь бытовом, банальном, чтобы ненароком не оскорбить истинную леди восхищением безродного гитца. Он давно хотел пригласить Амиллу на прогулку или на обед, но не смел. Происхождение разделяло их глубокой, бездонной пропастью.

О чувствах Севана знал лишь Колин, однажды подслушавший его мысли. Чтец относился к несчастью друга с сочувствием, хотя и бессовестно подшучивал над влюбленностью. Гитец огрызался и втайне ему завидовал. Он мечтал пройти церковное обучение, но не обладал даром. Звание просветленного позволило бы ему ухаживать за леди Амиллой на равных и заставило бы остальных не обращать внимания на отвратительное увечье.

– Впервые слышу, – раздраженно ответил Алеманд. Кузина никогда не говорила ничего о работе, и ему не понравился тон гитца. – Вы интересуетесь родственными связями всех своих коллег?

Севан скрыл замешательство, глотнув кофе и отправив внутрь вместе с напитком стыд. Офицер находился выше него на социальной лестнице, и гитец не имел возможности противостоять ему в обществе. Однако слишком уж явно прозвучал намек, будто Севан охотился за богатой невестой.

– Случайность.

– Ваша просьба выходит за рамки оговоренного с Флотом сотрудничества, – прохладно отказал офицер. – Я веду дела с капитаном Декс только в небе и устал терпеть эту женщину. Из-за нее пострадали мои люди.

– Мне сообщили о лейтенанте Юстасе Дирове, – гитец не собирался ничего объяснять и тем более спорить. – Служба одобрила четыре кандидатуры для вердийской группы. Приказа на отряд лейтенанта Дирова не поступало.

– Так, – нейтрально ответил Алеманд.

Он сразу понял, куда клонит гитец. Офицер не предполагал подобных последствий своего отказа.

– Коммандер Алеманд, вам известно, что действия Службы и Флота на территории других государств являются крайне деликатной темой? – Севан погрузил шпагу по эфес и тщательно провернул в ране.

– Да, – офицер стиснул зубы.

Он не любил политику, но разбирался в ней достаточно и понял, на что рассчитывал гитец. Севан знал: Алеманд должен был получить на рейд Дирова отдельное распоряжение, не сделал этого и даже не подал никакого запроса ни Гектору Варлину, ни командиру эскадры. За действия в обход руководства ему грозили серьезные неприятности. Шесть лет назад с похожего инцидента началась альконско-россонская война.

Взглянув в лицо Севану, Алеманд понял чувства Дирова к капитану «Аве Асандаро». Лейтенант высказывался много и жарко, его трясло от одной перспективы вновь оказаться рядом с «ненормальной контрабандисткой на ржавом корыте». Тем не менее Севан заслуживал уважения. Он поступил к лорду Альберту Корвунд, а не проедал инвалидную пенсию.

– Лейтенант Ленид, – сухо сказал офицер, – ваши методы недостойны джентльмена.

Выверенная улыбка Севана стала на мил[12] шире.

– Любой эффективный метод достоин джентльмена Службы.

Команда «Аве Асандаро».

Бурная беседа. 7.07.2015

Одна из самых загадочных и в то же время наиболее явных милостей Белого Солнца – дар, пробуждающий силы сознания.

Первыми обрели просветление Элиас Чистый и его ученики. Они учили применять мастерство согласно Второй Заповеди.

В Писании Света отражены многие таланты, но подробно даны лишь следующие четыре.

Чтение – искусство зреть чужие мысли и безупречно понимать других, проникая в тайны душ. Неизмеримо число секретов Ану, открытых благодаря дару Артемием Мудрым.

Звучание – талант направлять собственную волю в сознания друзей и врагов, вдохновлять на подвиги. Обретший Голос Кирий Сильный сразил множество тех, кто посягал на свет Белого Солнца.