И похлопал Костика по плечу.

– Да уж, – протянул Антонов в ответ, поднимая стакан с водкой, – я смотрю, ты, Эдик, обо всём на свете осведомлён.

– Работа такая, – ударив себя в грудь, словно Тарзан, не без гордости сказал Эдик, – мы же особые парни, присланные Москвой. Настолько секретные, самостоятельные и не обременённые никакими приказами «местных» начальников, что порой сами себя боимся.

И все трое рассмеялись.

– Господа офицеры!

Максим встал с места, призывая к тишине, и поднял на уровень груди стакан, наполненный до краёв.

– Есть такое в нашей встрече, что я не могу выразить словами, – продолжил он. – В судьбу я, конечно, не верю. Но наше с вами тут одновременное нахождение нельзя просто списать на стечение обстоятельств: как бы редко ни происходили события, они не случайны. Во всём есть план, – тут он выдержал почти театральную паузу, – и за то, чтобы наш план, каким бы он ни был, удался.

В этом «пьяном» тосте каждый уловил что-то для себя, будто Доментьев обращался к каждому персонально. Взгляды потупились, воцарилось многозначительное молчание.

Все, как по команде, встали. Никто не проронил ни слова. Звякнули стопки, и прохладная водка приятно разлилась теплом по телу.

Предгорье Чеченской Республики, в это же время

– Хемуль!

Командир пункта временной дислокации 3 отдела службы ЗКСБТ Управления ФСБ по Чеченской Республике с жуткой гримасой от злости вылетел из служившего кабинетом вагончика на улицу, едва не сорвав дверь с петель.

– Хемуль! Твою мать, где это тело?

Весёлые разговоры вперемешку с матом, что велись в добротно сколоченной беседке ПВД со специальной маскировочной сеткой, наброшенной по привычке на крышу, прекратились.

Знали, что под горячую руку командира лучше не попадаться, но таким напряжённым бойцы видели его впервые.

– Видимо, Хемуль опять что-то натворил, – шепнул один другому.

Позывным «Хемуль» пользовался Алексей Григорьевич Хемлёв, худощавый капитан невысокого роста, с виду непримечательный, как и положено сотруднику спецслужб, с заурядными способностями, которые, впрочем, не мешали ему мнить себя высококлассным оперативником органов безопасности.

– Кто-нибудь видел, где этот пи..? – обратился командир к сидевшим в беседке сотрудникам, едва сдержав подступившие порывы гнева, чтобы не сорваться на мат.

Те отрицательно покачали головами, украдкой переглядываясь между собой.

Командир недовольно поджал губы, направившись к себе.

– Да, – не оборачиваясь, бросил он, – парни, разве вам не нужно почистить оружие после мероприятия?

И секундой спустя дверь за командиром громко захлопнулась.

Парни как ошпаренные вскочили со своих мест и бросились по кубрикам чистить автоматы и пистолеты. А если придется, то все ручные пулеметы отделения и только что поступившую на вооружение противоснайперскую систему – ружье, чем-то напоминающее противотанковое времен Великой Отечественной, с прицельной дальностью около двух километров и таким калибром, что после точного попадания от человека оставалось некое подобие фарша. И даже почистить всё это второй раз, лишь бы не попадаться на глаза командиру.

Полковник Анатолий Иванович Смирнитский, начальник 3 отдела Службы ЗКСБТ Чеченского Управления ФСБ, был неплохим человеком, снискавшим славу довольно жёсткого, но вместе с тем справедливого, честного и порядочного офицера. Среди подчинённых за ним закрепилась кличка «Гроза», хотя сам он выбрал себе ласковое «Тополь».

«Это потому, что в родном селе сплошь одни тополя растут», – так, по крайней мере, он говорил.

Семьи у Смирнитского не было, жена бросила ещё во время, казалось, непрекращающихся скитаний по пограничным заставам, забрав единственную дочь командира в Москву к родителям. После развода, как рассказывал полковник, бывшая жена вышла замуж за какого-то англичанина, с которым познакомилась на международной выставке современного искусства в Берлине. А позже уехала в Европу, и надежда Анатолия Ивановича увидеть дочь стала призрачной. Не то, чтобы он осуждал жену, но сердце всякий раз сжималось от порой подкатывающих воспоминаний. В такие минуты Смирнитский закрывался в служебном вагончике: его скупые, мужские и полные скорби слёзы подчинённые видеть не должны были.

Захлопнув за собой дверь, Смирнитский плюхнулся на стоявший рядом со столом обычный офисный стул и задумался.

Старшего оперуполномоченного капитана Алексея Хемлёва в расположении пункта временной дислокации не было, и, где он мог находиться, полковник Смирнитский не знал. Хотя не совсем так, он знал, что Хемуль где-то на территории Чечни, нашпигованной бандитами – ваххабитскими недоделками и их пособниками.

Смирнитский достал из-под стола бутылку виноградной водки Кизлярского коньячного завода, наполнил гранёный стакан и готовился его опустошить, когда негромкий, но уверенный стук в дверь остановил движение его руки на полдороги.

– Да, – недовольно пробасил Смирнитский, возвращая стакан обратно на стол.

Слегка скрипнув, дверь отворилась. Загораживая собой пробивавшийся в «кабинет» Смирнитского дневной свет, на пороге стоял командир роты разведки 2 батальона особого назначения 94 полка внутренних войск МВД России майор милиции Вадим Петрович Балакин с позывным «Лис».

– Иваныч, – пройдя внутрь и придвинув другой стул, Балакин сел рядом со Смирнитским, – не рановато ли для алкоголя?

Смирнитский не ответил. Поднял стакан и в два больших глотка осушил, даже не поморщившись.

– Ого, – искренне удивился Балакин, – есть повод?

– Да, – сухо выдавил Иваныч.

Смирнитский и Балакин были не просто давними друзьями, их связывала одна война, которую политики называли просто контртеррористической операцией. Начав её в разных ведомствах и должностях, они, в конечном итоге, оказались на одном ПВД, где уже не один год вместе плечом к плечу выходили на боевые мероприятия. А посему как облупленных знали друг друга.

– Это не может быть связано с тем, что двое моих парней выехали сегодня утром с базы с одним из твоих оперов?

Вопрос прозвучал настолько буднично и неэмоционально, что Иваныч напрягся.

Такое открытое безразличие, прозвучавшее в голосе, совсем не было свойственно Балакину, который всегда радел за вверенный ему личный состав.

– Как? – спросил Смирнитский.

– Ясно, – тяжело вздохнув, ответил командир роты разведки, – ты не в курсе?

Анатолий Иванович промолчал, лишь утвердительно кивнув.

– Хреново, – пробурчал Балакин, и на его лицо легла тень напряжённого сомнения. – Теперь у нас нарисовались проблемы. Получается, группа выехала без какой-либо санкции.