Угрюмо посмотрев на часы, я открыла первую попавшуюся онлайн-игру и с головой ушла в квесты. Пару часов пересижу и сбегу. Коллеги дефилировали мимо моего стола и бурно общались. И здравый смысл подсказывал, что нет им до меня никакого дела, а комплексы и мания величия — что меня, заразы, обсуждают… Хмырь сидел, нахохлившись, и не подавал признаков жизни. Как же это всё мне преодолеть, м-да…

Квесты помогли отключиться от эмоций, но мозг заработал совсем не в игровом направлении. Я покосилась на хмыря и задумалась: меня, по сути, пасли в ожидании дара, и что если за членами моей семьи тоже… присматривали? И, кажется, я не удивлюсь, если в том же Гене проявится сущность. Вопрос в другом: что дальше, кому теперь доверять? А если и на работе есть глаза?.. Но так и спятить недолго из-за мании преследования — в каждом встречном-поперечном гадость будет чудиться. Надо спросить у Сайела, как распознать сущность. И не давала покоя ситуация. Тупо подменили одного человека другим?.. Чушь собачья.

С этими тяжелыми мыслями я ушла с работы на каникулы и в отпуск, когда Гриша решил, что в моих услугах больше не нуждается. Я искренне пожелала коллегами всего наилучшего и сбежала. Всё, можно снять маску и расслабиться… И обмозговать насущное. Которое, будь оно проклято, напоминало… неумелый черновик. Написали начало, подумали, решили изменить ход сюжета, вычеркнув одного персонажа, а старое оставили, как есть. С моей памятью и с моими же проблемами.

Я споткнулась, тормозя на перекрестке при виде «красного человечка». А ведь это мысль… Ведь если я — писец, и могу писать реальные истории о ком-то там, то почему кто-то там не может писать реальную историю обо мне здесь?.. И перекраивать её, пока масть прёт, чтобы после переделать начало под концовку?.. А что, я так и пишу. История, оживая, сильно мутирует, и порой я забываю, о чём вообще начала писать. А потом переделываю начало, иногда переписывая его полностью. И если все происходящее — это та самая мутация истории… Что-то я очкую… Кто знает, может, завтра утром я вообще не вспомню о том, что случилось сегодня или вчера… Но, вероятно, я брежу.

Домой я пришла нервная, возбуждённая и жаждущая ответов. Но Муз по-прежнему отсутствовал, а Сайел — спал. А время — шесть вечера. Надо что-то делать… Я вынесла мусор, прибралась, приготовила наконец бигус и сварила грибной суп. Поела нормально и почувствовала себя человеком. И ушла в ванную. Постирать, помыться и пореветь. Ибо ёлка и магнитики, как и прочая подарочная мелочь, оказались на своих местах. Да, мудрые утверждают, что всё однажды проходит… Пока им виднее, чем мне.

Саламандр не проснулся и к полуночи. А я за это время успела на пятьдесят раз обдумать идею жизни-черновика, перечитать историю своего героя и прийти к неожиданному выводу. Он всё время что-то пишет на стенах. Постоянно. И называет себя пишущим. А если я — героиня его романа?.. Звучит нелепо, но уже больше недели, после приснопамятного сна, моя жизнь напоминает бред. В который я начинаю верить. И чем чёрт не шутит?..

Я сидела на краю ванны и хлюпала носом, когда, синхронно зевая, на пороге появились Сайел и Баюн.

— Всё ревешь? — неодобрительно скривился саламандр и сел рядом. — Какие новости?

Я хлопнула по коленям, и кот привычно взобрался на руки. И, обняв его, пересказала события сегодняшнего безумного дня.

— Зря он так сильно засветился, — резюмировал мой собеседник хмуро. — Нам нельзя участвовать в процессах. Большинство из нас тихо бомжует по подворотням или селится на хуторе в тайге. Мимо пройти — это не работать бок о бок.

— И много вас таких?.. — я замялась. — Вселившихся?

— Думаю, не очень. Мир не подходит, тела быстро приходят в негодность, — и пояснил: — изнашиваются, не выдерживая чужеродной силы. Поэтому и участвовать… нельзя. И недоразумений потом много, и раскрыться рискуем. Сначала держишь лицо, а потом расслабляешься, теряешь контроль, и маска сползает. Представляешь, что будет, если люди узнают о таких, как я?

— Хаос?

— Понецензурнее, — усмехнулся он и нахмурился: — Реветь кончай! Дел — выше крыши, а она нюни распустила!

— А это моя ванная! — огрызнулась в ответ. — И моя квартира! А в своём доме что хочу — то и делаю! Хочу реветь — и буду реветь, и ты мне не указ!

— Очень глупо.

Да, грешна…

— Тебя не спросила!

— Балда сопливая, — фыркнул Сайел презрительно. — Ты же писец, у тебя мозгов должно быть больше, чем эмоций, а не наоборот!

А вот это незаслуженно… Я вскочила на ноги:

— Так, встал и вышел!

— В смысле? — саламандр повернулся ко мне и поднял брови.

Я крепче обняла кота и повторила, тихо, с расстановкой и очень зло:

— Встал и вышел из моей квартиры! Ты находишься у меня дома, на моей территории! В гостях, мать твою! И не имеешь никакого права меня оскорблять! Встал и вышел!

— А рассказывать тебе кто будет?.. — неприятно улыбнулся он.

— А я… — и смешалась на секунду. Чтобы прийти к неожиданному: — Мне бабушка все расскажет!

— Она мертва!

— Но она была писцом! — эта ссора определённо полезна… — А у любого писателя остается самое главное — черновики и записи! А черновики и наброски… это память. Да, ты расскажешь быстрее. Но она расскажет наверняка. Поэтому… — но продолжить не успела.

— Я тебе жизнь спас! — возмущённо перебил саламандр. — Это что, не считается?!

— А я тебя об этом не просила! И ты моего друга убил!

Сайел вытаращился на меня, как на ненормальную. Баюн укоризненно склонил голову на бок и замолчал. А я… Я вижу две стороны медали, и обе — через призму переживаний, криво и косо. И логик из меня никудышный. Пройдёт время — эмоции улягутся — боль притупится. А пока…

— Ну, знаешь!.. — покраснел от злости саламандр.

— Знаю! — окрысилась в ответ. — И если не выгнала тебя до сих пор… — я сглотнула, отвернулась и, выдержав короткий и жестокий раунд внутренней борьбы, сипло добавила: — потому что благодарна. Спасибо, Сай. За то, что помог и… не бросил. Но ещё одно нелестное слово в мой адрес!..

— Понял, — он опустил глаза, помолчал, разводя гордость с рассудительностью по разным углам «ринга», и выдавил: — Извини.

Я снова села на край ванны, и Баюн опять запел.

— Ну?

— Что «ну»? — буркнул саламандр обиженно.

Надо же, какой чувствительный… А ещё на меня бочку катит… ящур. Я почесала кота за ухом, расслабляясь. Так, я хотела уточнить…

— Почему изменилась реальность? Ведь он же должен был… исчезнуть, — и снова хлюпнула носом, украдкой промокнув рукавом глаза. — А на его месте обнаружился некто, тоже Валентин, тоже верстальщик, и я, оказывается, два года с ним работаю. И вообще по объявлению устроилась. Как такое возможно?

Сайел посопел, повздыхал и честно признался: