организм начинает отключать защитные механизмы. Даже при появлении тревожных признаков, человек может их не замечать. Психолог объяснил: «Если у такого человека появятся симптомы коронавируса, он может сказать сам себе, что это обычный насморк, и не будет придерживаться самоизоляции. Это очень опасно, когда человек считает, что с ним ничего и никогда не случится».

Но затем психолог подчеркнул, что чрезмерная тревожность также влечет за собой негативные последствия. Если человек слишком боится заразиться, организм может проявлять ложную симптоматику. По словам психолога: «Мысли о том, что ты точно заболеешь, действуют на уровне психосоматики. Человек находится в постоянном состоянии стресса, он убивает свою нервную систему и может довести себя до сердечного приступа, инсульта и даже сумасшествия».

Послушав эти объяснения, Кира подумала: «Чёрт разберёт этих психологов — то они против беспечности, то против чрезмерной тревожности. А как соблюсти эту золотую середину не объясняют. Взять бы из всех, да и повесить за одно место на ближайшем суку!».

Не успела сутенёрша об этом подумать, как дверь в её кабинет с шумом отворилась и на пороге возник Максим Карпов с тем самым местом, о котором только что подумала Кира — он был совершенно обнажённым и ничем не прикрывался.

— Ты чего это, «кокса» надышался? — спросила сутенёрша.

— Там это… твоя шлюшка, кажется, копыта отбросила, — сообщил Карпов.

Сутенёрша выключила телевизор и скорым шагом отправилась в апартаменты на третьем этаже. Там она застала девушку в постели абсолютно обнажённую, бездыханную и с открытыми глазами, устремлёнными в потолок.

— Что ты с ней сделал? — спросила Кира, пощупав у девушки пульс на руке.

— Ничего не сделал, — ответил Карпов. — Мы только успели начать, как она тут же отключилась.

— А «кокс» она пробовала?

— Нюхнула малость, — кивнул головой Карпов.

— Короче, она умерла и это очень плохо, Максим Авдеевич, — сообщила своему клиенту неутешительную новость Кира, переходя на официальный тон.

— Но я-то здесь не при делах — она сама окочурилась.

— Что, значит, не при делах? — уставилась на клиента сутенёрша. — Во время секса с вами умер человек. Это значит, что надо вызывать ментов и составлять протокол и всё такое прочее. Это же не кукла, в конце концов.

— Кира, ты же понимаешь, что мне эти заморочки с ментами не нужны — моё имя не должно нигде трепаться. Я заплачу тебе, сколько скажешь.

Услышав это предложение, Кира задумалась. Затем спросила:

— И сколько ты мне можешь заплатить?

— Ну, «лимон» баксов хватит?

— Не хватит, Максим Авдеевич, — ответила Кира. — Мне больше надо.

— Больше это сколько?

— Мне доля в вашем бизнесе нужна. Те самые активы, что не сгорят от инфляции, которая после этой эпидемии сожрёт, обещанный вами «лимон».

— Ты что, совсем офонарела — какие ещё активы?

— В вашей дочерней медиакомпании, которой вы владеете в Германии.

— А ты откуда про неё знаешь?

— Мир не без добрых людей, Максим Авдеевич.

И тут Карпов начал кое-что понимать.

— Послушай, Кира, а, может, всю эту бодягу ты специально подстроила? — и Карпов кивнул на труп девушки, лежавший на кровати.

— А что это теперь меняет? — глядя в глаза собеседнику, спросила сутенёрша.

— Многое меняет, сука! — взвился Карпов и даже замахнулся на женщину.

Но сутенёрша не испугалась этого напора, хотя и была на 15 лет моложе своего оппонента. Она была женщиной ушлой и за долгие годы своей работы на ниве секс-бизнеса научилась хорошо разбираться в мужчинах. И Карпов это прекрасно знал. Поэтому в следующую секунду он уже сник и сел на край кровати.

— Дело сделано, Максим Авдеевич, и нечего здесь петухом кукарекать и крыльями махать, — всё тем же спокойным тоном обратилась к клиенту сутенёрша. — Девка мертва, ей уже не поможешь, в отличие от вас. Ведь вам не выгодно, чтобы эта смерть стала достоянием общественности. Причём, имейте в виду — записи с видеокамер, что находятся здесь и в моём кабинете, в моих руках. Устроили нам этот геморрой с пандемией, так извольте теперь расплачиваться. Не вам же одним сливки с этого снимать.

— Что ты мелешь — белены объелась? — снова зло посмотрел на собеседницу Карпов, однако руки свои уже не распускал.

— Ничего я не объелась. А вот Интернет регулярно посматриваю, причем не только ваши ресурсы. А там люди говорят, что вся эта пандемия — искусственного происхождения. Сильные мира сего, вроде вас, напустили её на мир, чтобы активы переделить.

— Мало ли что там болтают, а ты всему веришь?

— Болтают по «ящику», а в Интернете разные мнения высказываются. Я вот хочу спросить: вы где и когда сумели вакцину от этой заразы найти?

— Какую ещё вакцину, кто тебе это сказал?

— Вы же сами мне по телефону проговорились: дескать, вы вакцинированный.

— Я пошутил, дура.

— А я полагаю, что это не шутка, а оговорка по Фрейду. Вот почему, приехав сюда, вы даже не потребовали от меня, чтобы я наш новый облучатель-рециркулятор включила. Потому что вам эта зараза не страшна из-за вашей вакцины. Так что не держите меня за дурочку и давайте договоримся так. Я сделаю всё, чтобы про этот трупак и про всё остальное никто не узнал, а вы меня за это отблагодарите — отпишите мне свои активы.

— Но это не сразу делается, — помолчав какое-то время, произнёс, наконец, Карпов, и в его голосе чуткое ухо женщины уловило согласие.

— Я могу подождать, но только не долго. Трёх дней вам хватит?

В качестве ответа Карпов кивнул головой.

— Тогда одевайтесь и проваливайте, а я здесь приберу. И имейте в виду, видеозаписи вы получите после того, как мы подпишем все нужные бумаги.

Произнеся это, сутенёрша покинула апартаменты, оставив клиента наедине со своими невесёлыми мыслями.

Ретроспекция

1 ноября 1982 года, понедельник, Москва, особняк КГБ на улице академика Варги

— Здравствуй, Авдей, — произнёс мужчина, не поворачивая головы к вошедшему.

— И тебе доброго здравия, Матвей, — ответил Карпов и присел на свободный стул рядом с учёным. — Ну, как успехи?

— Я всё проверил — этот человек явно ведомый, — оставив аппаратуру и блокнот в покое, сообщил учёный.

Речь шла о Дмитрии Кузнецове, с которым Карпов имел вчера встречу, а сегодня утром он поставил об этом в известность Матвея Глейзера, чтобы тот диагностировал внезапный приезд разведчика в Москву с помощью своей техники.

— То есть, он посланец?

— Несомненно, поскольку время его прибытия в точности соответствует нашим предыдущим расчётам. Он тот самый субъект, который должен был объявиться в этих временных рамках с конца октября по начало ноября.

Та самая угроза, которая может сорвать наши планы по нейтрализации Брежнева и его