– Моя жена, – после короткого раздумья не слишком уверенно проговорил Ларин.

– На таких ни один вменяемый разумный человек не женится, – резонно заметил Масудов. – Даже не каждый мужик решится стрелять из гранатомета.

– В любом случае, можете ей доверять, как и мне, – посоветовал Ларин.

– По чьему приказу вы освобождали меня? Если официальной власти, то почему мы продолжаем прятаться?

Старик задал бы еще несколько справедливых в его положении вопросов, но Андрей остановил его.

– Я не могу сказать всего. С одной стороны, я представляю федеральную власть, и в то же время – нет. Я не могу пойти к ней сам. Но моя цель – не допустить того, чтобы ваш бывший хозяин стал имамом всего Северного Кавказа. Наши цели по-прежнему совпадают? – Ларин рисковал, но следовало убедить старика, что его освободитель не просто с неба свалился и наделен какими-то полномочиями.

Масудов поднял голову, хлебнул кофе.

– Если ты знаешь и об этом, – он вновь подчеркнуто перешел на «ты», что наверняка было знаком доверия, – значит, Рамзан тут ни при чем.

– Какой такой Рамзан?

– Мальчишка с автоматом в нашей машине. Племянник Тангаева. Долго объяснять, но он хотел и был обязан помочь мне бежать.

– Теперь ясно, почему он не выстрелил в меня и даже не прострелил нам колеса. Так к кому вы ехали в Москву?

– К вашему президенту, – спокойно проговорил Масудов. – Ты должен устроить мне встречу с ним. Я должен предупредить его.

Ларин вознес глаза к небу:

– Вы думаете, это так просто? Мы что, возьмем такси и подъедем к Спасским воротам? И нас пропустят? Да нас просто расстреляют из автоматов, если мы не остановимся за сотню метров. Кто-нибудь двумя-тремя уровнями пониже вас не устроит?

– У меня был номер его телефона. Я ему звонил, он не ответил. А теперь я не помню номера, – проговорил Ахмед Ходжа, и это уже показалось Ларину чуть ли не полным бредом.

– Ладно, допустим, вы даже встретитесь с ним. У вас есть доказательства, документы?

– Сейчас нет. Есть только слова, но они могут предотвратить теракты и введение должности имама.

– Надеюсь… – В голосе Ларина этой самой надежды как раз и не чувствовалось.

Из-под красочного навеса заправки выехали добитые «Жугули»; передние крылья были разного цвета и совсем не сочетались с местами проржавевшим кузовом. Фыркая мотором, машина подкатила к бордюру. Из-за руля выбралась Маша и махнула рукой.

– Вот это за нами. Может, разумные мужчины на таких и не женятся, но польза от нее есть. Это несомненно. Допивайте кофе, – и Ларин поднялся.

Ахмед Ходжа даже в его сегодняшнем положении соблюдал достоинство. Он мелкими глотками, не торопясь, допивал кофе. За это время Маша успела объясниться с Лариным:

– Машина на ходу, и это главное.

Андрей проговорил тоном инспектора ГИБДД:

– Резина «лысая», как мое колено. Фары, мало того, что треснуты, так в них еще и присутствует посторонняя жидкость, не предусмотренная техническими условиями, – ржавая дождевая вода. И гремит ваша машина, как колхозная сноповязалка.

– Зато сертификат о прохождении техосмотра в полном порядке, – ухмыльнулась Маша, похлопывая стопочкой документов по ладони. – Настоящее московское джихад-такси.

– Ты при нем такими словами не бросайся, – покосился Ларин на Масудова, который уже комкал, запихивал пластиковые чашки в пакет, чтобы отнести их в урну. – Украла вместе с документами?

– Купила. На этот раз закон почти не нарушала. Вон счастливый владелец. Вернее, осчастливленный мной.

Маша показала на моложавого азиата, который размашисто шагал от заправки к автобусной остановке и на ходу мусолил-пересчитывал пачечку сине-зеленых тысячных купюр. Завидев Машу в компании крепко сложенного Ларина, он мгновенно сориентировался – сунул деньги в карман и чуть ли не бегом направился туда, где было людно, к магазину при заправке.

– Твои деньги? Боится, что я заберу? – усмехнулся Ларин.

– А ты страшно выглядишь, есть чего бояться. Его машина в лучшем случае полтысячи зеленых стоит, а я ему штуку дала. Все его обязательства – заявить об угоне не раньше завтрашнего утра.

– И не побоялся, что деньги фальшивые втюхиваешь?

– Я же их при нем с банкомата сняла. Вот теперь у нас есть и машина, и техпаспорт. Никто ни к чему не придерется.

– ГИБДД – не самое страшное в нашем случае. Будет куда страшнее, если двигатель заглохнет и не заведется.

– Значит, не будем глушить, – усмехнулась Маша и распахнула дверцу перед подошедшим к ним Ахмедом Ходжой.

Все трое уселись в машину. «Жигули» тронулись с места. Видневшийся на горизонте город приближался. Ларин покосился через плечо на Масудова. Ему не хотелось выглядеть перед стариком растерянным, дать понять ему, что точного плана на ближайшую перспективу не существует.

– Уважаемый Ахмед Ходжа предлагает организовать ему встречу с президентом. Честно говоря, не представляю себе, как это можно сделать, – проговорил Андрей.

– С их президентом или нашим? – криво усмехнулась Маша. – Это, как говорится, «миссия невыполнима». Во всяком случае, пока у нашего шефа заграничная командировка не кончится. А для начала вам двоим следовало бы переодеться во что-то более приличное. В таком виде вас не то что в Кремль, но и в любое более-менее приличное место не пустят.

Маша вела машину уверенно, но совсем не нагло – так, как это обычно делают женщины, соблюдала все правила без исключения. По стилю вождения в ней трудно было бы опознать того самого мотоциклиста-гранатометчика, еще недавно устроившего засаду в еловой лесопосадке.

– Предложение? У меня, честно говоря, даже денег нет, – признался Ларин, – все проклятые абреки забрали.

Тут он вновь покосился на Ахмеда Ходжу, расположившегося на заднем сиденье. При правоверном мусульманине – выходце с Северного Кавказа следовало осторожнее подбирать слова. Но старик то ли не расслышал, то ли не захотел делать замечание своему спасителю.

– Предлагаю заехать в какой-нибудь магазин, хоть секонд-хенд, и обновить вам гардероб, – предложила Маша и тут же напряглась – теперь она смотрела в зеркальце заднего вида, прикрепленное над лобовым стеклом.

Ларин хмыкнул.

– Мне тоже этот серый внедорожник ох как не нравится. Ты его только сейчас заметила?

– Раньше, на стоянке. Тот, кто сейчас за рулем, салон пылесосом чистил и был один. А теперь за ним сидят двое.

– Может, его приятели просто в магазине были, пока он коврики пылесосил?

– Он так спешил, что даже трубу пылесоса на стойку не повесил. Так, включенную, на асфальт и кинул.

Теперь уже все трое смотрели на серый внедорожник, следовавший за добитыми «Жигулями» на приличном отдалении.