– Значит, я все время был под «колпаком»? – усмехнулся Ларин. – Ничего себе доверие! А если бы я решил привести к себе женщину? Этот тип тоже за нами наблюдал бы? И здесь «кабельное телевидение», только второй канал?

Маша пропустила это замечание мимо ушей. Она уже шепталась с небритым оператором. С кухни явно потянуло запахом пригоревшего кофе.

– Хватит шептаться. Во-первых, я хочу знать, что происходит. А во-вторых, выключите кофе, иначе сбежит.

Оператор пошел на кухню. Маша присела на офисное кресло. Сидела так, словно это был табурет, – на краешке, держалась прямо, отстранившись от спинки.

– Теперь слушай меня внимательно.

– Можно подумать, раньше я слушал тебя иначе.

– Дугин возвращается завтра.

– Надеюсь, станет полегче.

– И я надеюсь, – сказала женщина, – но времени у нас в обрез. Долго вам рассиживаться здесь не стоит.

– И я так думаю. Но что значит «вам»? Ты покидаешь нашу компанию?

– Я должна встретиться с Дугиным, получить от него инструкции. Возможно, он и сумеет организовать встречу, о которой просит Масудов. Хотя в его положении сейчас это будет очень рискованно. Вы же уедете отсюда. Вот ключи от новой квартиры, – Маша протянула брелок и вложила ключи в ладонь Ларину. – Незасвеченная машина стоит во дворе, – она указала на средней потрепанности «Пежо» у самого выезда из двора.

Андрей припомнил, что эта машина стояла и тогда, когда он наведывался в квартиру на встречу с Дугиным. Все-таки руководитель тайной организации по борьбе с коррупцией оставался верен себе. Может, он и не читал «Алисы в стране чудес», но всегда оставлял для себя и своих агентов несколько выходов из «норы».

– Попробуй раскрутить Масудова. У него обязательно есть свои связи в Москве, пусть и не очень надежные. Уверена, он их задействует, как только поймет, что мы далеко не всесильны. Одно дело – стрелять из гранатомета по движущимся целям, и другое – политические игры. Тут старик сильнее нас. Не забывай, он обеспечивал чуть ли не половину тайных контактов своего президента.

Ларин слушал и в это время задумчиво смотрел перед собой, словно и не замечал женщины, а видел сквозь нее что-то свое.

– Я знаю, о чем ты задумался, – Маша тронула его ладонь пальцами, – я тоже ни на минуту не забываю о терактах, которые готовит Тангаев. Ты хочешь их предотвратить.

– Но Дугин сказал, что это не наша забота, – напомнил Ларин, – и я даже в чем-то с ним согласен. За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь.

И тут в глазах у Андрея мелькнула искорка надежды.

– Что такое? – Маша глянула ему в лицо.

– Помнишь, ты давала мне гарнитуру для связи, когда мы расстались у поваленной ели? Второй комплект еще у тебя?

– А твой?

– Мой пропал. И, кажется, я знаю, у кого она оказалась. Если мы попробуем выйти на связь, это получится?

– Должно. Батареи там надежные, емкость большая… – Маша полезла в карман и вытащила оттуда такую же гарнитуру с дужкой, какую отдавала несколькими днями ранее Ларину.

Андрей обернулся:

– Ахмед Ходжа, уважаемый, может, я ошибаюсь, но, возможно, вам сейчас придется говорить с человеком, о котором мы сегодня уже вспоминали, – с Рамзаном, – и Ларин вдавил кнопку включения на гарнитуре.

Замигал зеленый огонек. Андрей нетерпеливо поднес приспособление к уху.

– Не спеши, идет сканирование, – предупредила Маша.

Огонек помигал и загорелся ровно.

– Что это значит? – шепотом спросил Ларин.

– Связь установлена. Второе устройство включено.

Андрей прислушивался к тому, что творится в наушнике. До него долетали не очень внятные голоса. Маша терпеливо ждала, но потом все же решила напомнить:

– Не знаю, о ком ты думаешь, но совсем не обязательно, что человек сидит и смотрит на гарнитуру или носит ее на ухе. Если она лежит в кармане, то он не знает, что ты хочешь с ним связаться. Дай сигнал на вибратор; может, почувствует, сообразит.

Ларин приподнял руку, показывая, чтобы Маша не мешала ему слушать. Его ухо уже привыкло к неразборчивым голосам, сделало их реальнее, конкретнее. Андрей даже прикрыл глаза, и ему казалось, что он даже видит говоривших. Один из них, как ему показалось, был Русланом Тангаевым. Он наседал с претензиями, в чем-то укорял племянника, а тот ему отвечал виновато, но с уверенностью в собственной правоте. Ларин протянул наушник Масудову.

– Я не понимаю по-вашему. О чем идет речь?

Ахмед Ходжа надел гарнитуру и прикрыл ее ладонью, как раковиной. Слушал, тоже прикрыв глаза. Наконец, вернул приспособление.

– Разговор следующий, – сказал старик, – Тангаев специально посадил своего племянника Рамзана сторожить меня в подвале, зная, что его дед – мой кровник, которого я простил. Он рассчитывал инсценировать мой побег, хотел, чтобы Рамзан был рядом со мной и сдал ему потом тех, к кому я захочу обратиться за помощью. Но вы спутали его планы, – Ахмед Ходжа глянул на Машу, – вышло не так, как он хотел.

Ларин потер лоб:

– Теперь я понимаю, почему молодой парень не стал стрелять по нашей машине. Так Рамзан на вашей стороне или на стороне Руслана Тангаева?

– Трудно сказать, – признался Масудов. – Мне он показался честным парнем, но можно быть честным с любой из сторон конфликта.

– Нам это что-то дает? – спросил Андрей.

– Я еще не все сказал. Теперь я знаю место и время, где Тангаев совершит свой первый теракт в Москве.

Маша и Ларин инстинктивно подались к старику.

– Где?

– Когда?..

Ларин и Масудов торопливо спускались по лестнице. Андрей не хотел рисковать лишний раз и шел на два марша впереди старика. Руку с пистолетом держал в кармане куртки. Оружие снято с предохранителя, затвор передернут. Если что, остается только нажать на спуск. Но это на крайний случай. Поднимать шум нельзя. Чем больше шума, тем больше противников подтянется.

Ларин подошел к двери и выглянул в небольшое зарешеченное окошечко. Автобус с тонированными стеклами еле просматривался сквозь густо разросшиеся у подъезда деревья.

«Вроде чисто», – подумал Андрей и знаком показал Масудову на дверь.

Пискнул электрический замок. Дверь, сдерживаемая гидравлическим амортизатором, медленно поддалась. Ларин шагнул на крыльцо и тут же замер. Совсем неподалеку, у стены, поддерживающей козырек, стоял блондин, конечно же, крашеный. Черные брови резко контрастировали со светлыми волосами. Кавказец нервно дернулся. Андрей приподнял полу куртки, ствол спрятанного в кармане пистолета вполне явственно угадывался сквозь натянутую материю. Кавказец сделал было шаг в сторону и собирался открыть рот, чтобы крикнуть своим, как Ларин ударил ему в челюсть левой рукой. В удар вложил всю силу и ненависть за собственную беспомощность, которая накопилась за последние дни. Зубы лязгнули. Кавказец ударился затылком о стену и сполз на бетонное крыльцо. Его глаза уставились на Андрея. Во взгляде читалась лишь одна мольба – оставить его в живых. Мужчина даже не сделал попытки взять в руку выскользнувшую из кармана рацию. Ларин не стал дожидаться, пока пройдет болевой шок от первого удара. Рукоятка пистолета опустилась точно на темечко. Мужчина завалился на бок и больше не двигался.