У Поппи сильнее забилось сердце.

— В чем дело?

Тетя Шарлотта прикусила губу и несколько секунд молчала, потом ответила:

— Боюсь, что я могла дать тебе негодный совет, дорогая. Я не знаю, вправе ли я быть руководительницей Клуба Старых Дев.

Руки у Поппи были влажными от сока яблок, которые она нарезала. Она вытерла их о фартук и спросила:

— Вы шутите?

Тетя Шарлотта тряхнула головой.

— Видишь ли, я прихожу к заключению, что у меня нет никакого желания, чтобы ты превратилась в меня.

Наступило долгое, тяжелое молчание. Откормленная, пушистая кошка терлась о лодыжки Поппи. Подбородок у Поппи дрогнул.

— Но я считала, что вы счастливы. Ведь самый главный постулат нашего клуба гласит: «Лучше быть одинокой, чем жить вместе с тем, кого ты не любишь».

— Я и в самом деле счастлива, — сказала тетя Шарлотта. — Однако годы назад, когда я была молодой женщиной, существовали романтические возможности, которыми я пренебрегала. Я оказалась слишком замкнутой. У меня имелось собственное представление о том, что такое любовь, и, Поппи… — Тут она покачала головой. — Я думаю, что была не права. Ограничена во взглядах. Была слишком гордой и чрезмерно полагалась на собственный план, вместо того чтобы позволить жизни руководить мной. Не была открытой для возможностей.

Открытой для возможностей!

Поппи почувствовала, что бледнеет. Именно эти слова приходили ей в голову на Золотой галерее и когда она слушала поэму Китса. И Николас тоже употребил это выражение, когда они наблюдали за гусаком в имении лорда и леди Колдуэлл.

Поппи не знала, что сказать.

— Был один человек, Джеральд Гудпенни, — продолжала тетя Шарлотта тихо. — У него уши торчали, и он терпеть не мог конские бега, а я как раз их очень любила и потому не воспринимала его в качестве поклонника. Хотя он был веселым, ласковым и обладал блестящим умом. Он женился на моей подруге Доре, и теперь у них уже пятнадцать внуков. А Джеральд с годами стал настоящим красавцем. — Поппи хихикнула. — Может, я считаю его красивым потому… ну, потому, что он добр и очень остроумен. Я его недавно видела на свадьбе, и он шлепнул меня по мягкому месту, прямо на глазах у Доры, за то, что я была ужасной глупышкой и никогда не целовала его, когда он меня об этом просил.

— И его жена не возражала? Не рассердилась?

Тетя Шарлотта улыбнулась:

— Разумеется, рассердилась, но не всерьез, ведь это было в шутку. Мы с Дорой близкие подруги. Она хлопнула Джеральда по плечу, а он ее поцеловал и сказал, что любит ее больше, чем весь чай в Китае.

— Как же им хорошо вместе, — прошептала Поппи.

Тетя Шарлотта усмехнулась:

— Да, это так. Он очень хороший человек, и Дора это понимает. — Она немного помолчала и принялась нарезать на кусочки очередное яблоко. — На свете нет ничего более привлекательного, чем хороший человек, — добавила она, продолжая отрезать от яблока ломтик за ломтиком и выстраивая эти ломтики в линию, чтобы Поппи удобнее было переложить их в тесто. — За закрытыми дверьми хорошие люди нередко становятся еще более озорными и отчаянными, нежели самые скверные. Разница в том, что озорничают они потому, что счастливы. Они мальчишки в глубине души, независимо оттого, какая ответственность лежит на них, и от возраста. — Глаза тети Шарлотты приняли мечтательное выражение. — Я не понимала этого, когда была молодой.

Поппи тряхнула головой.

— Но, тетя, вы же знаете, что я расторгну свою помолвку как можно скорее. На обеде вы поставили меня в ужасно неловкое положение, когда попросили поцеловать Драммонда.

— Я это знаю. — Тетя Шарлотта вздохнула. — Но мне просто невыносимо видеть, как ты живешь неправильной, какой-то надуманной жизнью, Поппи.

— Это лишь на время.

— Вот как? — Тетя Шарлотта отложила нож и снова вздохнула. — А ты уверена, что твоя приверженность принципам Клуба Старых Дев не мешает тебе видеть подлинный смысл реальности? Прошлым вечером у меня был повод убедиться в том, что ты пробуждаешься. И у меня возникло чувство, что именно герцог способствует этому пробуждению точно так же, как это сделал принц в сказке о Спящей красавице.

— Я больше не верю волшебным сказкам, — не отступала Поппи. — Подумайте о том, что произошло после того, как я проспала шесть лет из-за князя Сергея.

— Ты и вправду уверена, что больше не веришь сказкам? — Тетя Шарлотта понимающе улыбнулась. — Потому что я могла бы поклясться, что прошедшим вечером Драммонд пробудил твои чувства.

Поппи покраснела, но воздержалась от готового сорваться с ее уст протеста и продолжала посыпать нарезанные яблоки корицей и сахаром.

— Я не знаю, что сказать, — заговорила она после короткой паузы. — Я удивлена, нет, я просто потрясена переменой вашего настроения. Всем, что вы мне говорите.

— Ты сердишься?

— Да, — ответила Поппи, и лицо у нее вдруг покрылось пятнами яркого румянца. — Потому что мне страшно. Боюсь впасть в мечтательность. Грезить наяву.

Она опустила голову и уставилась на пирог.

Тетя Шарлотта вздернула подбородок.

— Бояться нечего и незачем. Устав нашего клуба — прекрасное руководство. Он поддерживает твою уверенность в себе, помогает тебе на твоем пути превращения в женщину. И твое собственное сердце тоже хороший руководитель. Позволь ему вести тебя к цели вопреки всему, что тебе мешает.

Поппи не могла удержаться от улыбки, почти незаметной, но все же улыбки, и сказала:

— Это, право, очень хороший совет.

Они повозились с пирогом еще минут пять, выкладывая начинку в тесто и защипывая края.

— Он очень требовательный, — негромко и спокойно заговорила Поппи, — иногда вспыльчивый, невыдержанный и даже вполовину не такой обаятельный, как, например, Эверсли.

Тетя Шарлотта кивнула и сказала:

— Зато он надежный, душевно сильный человек. В этом и есть его обаяние, не столь уж частое в наше изменчивое время.

Обе они говорили сейчас о герцоге Драммонде, разумеется.

И вместе с тем они говорили о мужчине, с которым Поппи должна вступить в любовные отношения, не так ли? Пока еще этого не произошло. Но вполне может случиться.

Поппи придирчивым взглядом окинула их с тетей творение из яблок и теста и поставила будущий пирог в уже нагретую кухаркой духовку. Николас далек от распространенного типа лощеного лондонского джентльмена, ну и что из этого?

— Надеюсь, папе пирог понравится, — сказала она.

— Уверена, что он его одобрит, — ответила на это тетя Шарлотта.

Они обменялись крепким рукопожатием, и впервые за долгое время Поппи почувствовала себя… счастливой.

Следующим утром после званого обеда у Поппи Николас вышел из офиса особой группы секретных служб в полном потрясении.