затеяла, что затеяла, – проворчала Светлана. – Ничего оригинального, это очевидно. «И царицу, и приплод…»

– Вот дерьмо! – с чувством стукнул себя по лбу Карасев. – Вспомнил! Разговор один вспомнил! Я Елизавету несколько раз отправлял к Анисье в город, чтобы в курсе ее дел быть. Мало ли, какая помощь нужна будет. Хоть моя дочь и послала отца куда подальше, а все же обиду я задвинул.

– Позвольте спросить, Василий Михайлович… – начала Людмила.

– Василий, – прервал ее Карасев.

– Позвольте спросить, Василий, – без тени улыбки продолжила Людка, – а откуда сведения? Что дочка вас, как вы выразиться изволили, послала куда-то? Потому что я располагаю информацией прямо противоположной. Со слов Анисьи – это, напротив, вы перестали считать ее дочерью.

– Вот именно, – поддакнула Светка.

– Откуда сведения? – удивился Карасев. – Так ведь…

И запнулся. И свирепо посмотрел на Бэтти.

А Людка на нее не посмотрела.

Понуро и невесело Карасев продолжил:

– Недели две назад этот разговор был. Жена, – слово «жена» он произнес с видимым усилием, – в очередной раз съездила в Москву к Анисье. И вновь поведала, как неистово дочь меня ненавидит. А я сказал, что мне плевать. Не буду ей мешать, это ее право – жить, как считает нужным. А если родит внука, мне еще больше будет плевать. Я приеду взглянуть на него, а может, и понянчить позволят. И отпишу Анисьечке бизнес. Зоотехником не захотела быть, так хозяйкой захочет.

– А велик ли бизнес? – полюбопытствовала Светлана.

– А если внучка бы родилась, не отписали бы? – дополнила вопрос Людмила.

Вопрос ее, по всему видно, Карасев счел глупым, а на Светкин ответил:

– Хозяйство «Золотые колосья». Скажет вам о чем-то?

– Ого, – проговорила Светка и толкнула Людмилу в бок. – Знакомься, Людмила Валерьевна, с олигархом от сельхозтруда. Коровники, птицеферма, тепличное хозяйство, – а для Карасева пояснила, не увидев смысла таиться: – Наш с Германом «ХимОрганик» вам кое-что поставляет.

– Госпожа Галактионова? – задал уточняющий вопрос Карасев, склонив голову набок.

– Она самая, – важно кивнула Светка.

– Ваш муж тоже в «ХимОрганике» служит? – как бы невзначай поинтересовался Карасев у Людмилы.

– Наш муж банкир, – ответила Людка, поведя правой рукой по воздуху, и бриллиант в кольце выбросил снопик искр отраженного электрического света.

Карасев хмыкнул с непонятной интонацией и проговорил:

– В таком случае я навряд ли смогу вас удивить своей благодарностью в материальном выражении, но хотя бы попытаюсь. Вы моего ребенка от смерти спасли, дважды спасли, как я теперь узнал. Про паспорт Анисьин я вот что думаю. Он был нужен этим… упырям, чтобы никто не сомневался, кто именно с жизнью покончил. Чтобы не числилась моя дочка в пропавших без вести, не лежало ее тело в морге невостребованным трупом и не ждал я ее возвращения откуда-нибудь издалёка. Я бы погоревал, и женушка моя тоже, конечно же. И поддерживала бы она меня в моем горе старательно и от всей души. Даже так выражусь – в «нашем» горе. После чего был бы реализован первоначальный план. Половина активов была бы перерегистрирована на законную супругу, потому что так будет грамотнее. Ее слова, и идея тоже ее. Этот план появился спонтанно, но теперь я понимаю, что процесс все же управляемым был. Очень обидно мне было и горько, когда супружница моя пересказывала, какими словами обо мне дочечка выражается. Вот и повелся я на эмоции, и получилось у нее мною манипулировать. Старый идиот. Вы только представьте, дамы, мой юрист даже пакет документов подготовил, осталось нюансы уточнить. А потом я остыл, притормозил дело. И дернул же меня леший про внука помечтать. Выходит, мой длинный язык дочь под удар подставил, на грани смерти девочка моя была.

– Василий Михайлович, в чем-то вы правы, но есть и плюсы: нарыв лопнул. Если бы всего этого не произошло, вы так и продолжали бы считать, что Анисья вас ненавидит, и про Клашеньку не знали бы, а жизни их под угрозой бы оставались, – проговорила Людмила.

– Не разубеждайте меня, я кретин. Самому нужно было к дочери ездить, а не перепоручать хрен знает кому! А я, видите ли, через самолюбие свое оскорбленное переступить не мог, идиотина.

– Это все он! – неожиданно взвизгнула Бэтти, пихнув братца в плечо. – Он меня надоумил, он заставил! О, прости меня, Бэзил, милый, прости! Я все исправлю! Я буду делать все, что ты мне скажешь, только прости!

– Да?! – взвизгнул в ответ Федя. – А кто мобильник у Тохи тиснул? А кто эсэмэски сочинял? А кто пари предложил заключить? Ставлю, говорит, сто баксов, что клуша вены вскроет!

– А ты поставил двести, что газом траванется!

– Зато ты подбила меня возле ее дома крутиться почаще! Если повезет, труповозку увидим! А когда Аниська выскочила из подъезда и на такси за город рванула, ты что сказала? «Гони за ними, а то к самому интересному не успеем!» А когда облом случился, кто подговорил меня инвалидное кресло взять в аренду? И, на минуточку, это ты кресло с лестницы столкнула!

– Циничный негодяй! Я не забыла, что ты собирался на видео снимать, как наша несчастная девочка с эстакады прыгнет. И не забыла, как взбесился, что вон та достойная женщина не позволила ей это сделать. Всю дорогу до ее дома такой грязью ее поливал, я верить отказывалась, что мой маленький братик такие слова знает.

– Ага, верить она отказывалась, как же! Да в это время ты Аниське новую эсэмэску набирала, а у самой яд изо рта капал, как ты ее ненавидела.

– Замолчи, дурак! Уймешься ты наконец?!

– Я дурак?! – взвился Тэдди, но тут же умолк, а затем, обращаясь к Карасеву, проговорил: – Василий, я был просто дурак! Я не понимал, что затеяла эта страшная женщина! И она – моя сестра, о ужас! Я был слепой марионеткой в ее руках!

– Марионеткой? Да еще и слепой?! – поразился силе аллегорий Василий Михайлович.

Бэттичка, напрягая связки, чтобы перекричать Тэддин фальцет, проорала:

– Разве не ты, марионетка, засовывал Тохе под колесо «колючку»? Не ты раздобыл этот самый кусок проволоки, не ты заточил все шипы? Это ведь целиком твоя идея была, братик!

– Зато ты умыкнула у него мобильник! Воровка! – пошел на второй круг Тэдди.

– Ух ты, – восхитилась Светка.

– Да уж, – согласилась Людмила и прибавила с горечью: – Однако ничего не получилось бы у наших вурдалаков, если бы не Витюшин косяк.

– Кто это – Витюша? – свел брови к переносице Василий Михайлович.

– Хакер доморощенный. Я наняла его, чтобы он с Анисьиными аккаунтами разобрался, а он халтуру произвел. Не хакер он вовсе, непременно сообщу ему при встрече.

– Так его Витюша зовут? – встряла в разговор Бэтти. – Хороший мальчик. Но денег он все равно теперь не получит.