Андрей молчал. И думал не о Марине — об Инне. Ну не мог он о ней не думать. Например, что сестрички друг друга стоят. И так ему снова обидно стало, слов нет.

«А несчастненькие ей на шею садились и ехали, свесив ноги», — вспомнил он слова Валерия.

Распрощавшись, Андрей вернулся к бабке, сдавшей ему комнату, собрал вещи и поехал на вокзал. Через час он уже сидел в поезде Адлер — Санкт-Петербург.

В конце концов, пусть разбираются между собой сами!

* * *

— Денис, я нашла частного детектива!

Он посмотрел на Инну непонимающим взглядом.

— На фига? — спросил мрачно. — Если уж наша служба безопасности не справилась, то твой детектив и подавно обломается. Да я и так догадываюсь, откуда ноги растут.

— При чем здесь ваша служба безопасности? — в свою очередь удивилась Инна. — Я Марину имею в виду.

— А-а… — разочарованно протянул Денис. — Я и забыл. Не до того сейчас, извини.

— Что-то случилось?

— Еще нет, но скоро случится. Либо наш банк лопнет, либо банк останется, а мы с папенькой пойдем по электричкам побираться. Можешь войти в долю. С рабеночком оченно сподручно будет. «Поможите, люди добрые, сами мы неместные, подайте, кто сколько сможет».

Инна смотрела на него, хлопая глазами, и молчала.

— Действительно… так серьезно? — наконец выдавила она.

— Смотря что понимать под «серьезным». Если банк разорится, у нас останется недвижимость, акции и пара-тройка вкладов за границей. Если, конечно, арест не наложат. Но это вряд ли. И по-любому придется искать, куда себя приложить. Если нас просто попрут, то, наверно, заставят продать акции нашего банка. Все то же самое, только денег будет больше. В принципе можно будет их куда-нибудь пристроить и жить на проценты.

— Чтобы пристойно жить на проценты, надо держать в банке как минимум полмиллиона долларов.

— Значит, будем жить непристойно. Не боись. Купим с отцом на паях бензоколонку, будем сами на ней работать. Тебя на кассу посадим. Станешь королевой бензоколонки.

— Хватит! — Инна крепко закусила губу.

— Ладно, — вздохнул Денис, снимая костюм и натягивая домашние джинсы. — Хватит так хватит. Может, еще и обойдется. Тем более на двоих у нас с папой гораздо больше, чем полмиллиона. Так что там у тебя с частным детективом?

— Мне его порекомендовал… один старый знакомый. Он, детектив, в смысле, поедет в Сочи и будет искать Марину, пока не найдет.

— И сколько ему надо платить?

— Сто долларов в день. Плюс текущие расходы.

— Не слабо! — засмеялся Денис. — А если он ее год будет искать?

— Нет. Если он не найдет ее за десять дней, то надо будет заплатить только за билеты в Сочи и обратно.

— Поездом. В плацкартный вагон. Если так, то согласен.

— А если он не согласится?

— Тогда пусть катится в задницу! — разозлился Денис. — Мне и своих проблем хватает. И потом, скажи на милость, ну найдет он твою сестрицу — и что? Сюда притащит? К нам? Спасибочки!

— Но мы же хотели в твоей квартире жить. А она могла бы пока здесь.

— Кажется, эту квартиру ты хотела сдавать. Возможно, скоро лишние полтыщи баксов в месяц нам не помешают.

— Но ты же сам сказал, может, еще и обойдется, — едва не плакала Инна. — И что у вас с отцом денег достаточно. И потом, мне скоро станет… тяжело. А она поможет. Ну, по хозяйству, с ребенком.

— Здрасте вам через окно! А Люба тебе на что?

— Денис, ты не сердись, но… Любу я уволила.

— Это почему еще? — возмутился Денис. — Что она делала не так, скажи, пожалуйста?

— Ну я тебе уже тысячу раз говорила, не могу я с ней. А теперь тем более. Мне почему-то все время кажется, что и у меня такой же ребенок будет.

— Что за дурь?!

Инна молчала.

— Да, поможет тебе сестричка, жди! А вообще, — окончательно рассвирепел Денис, — делай как знаешь!

Он достал из холодильника пару холодных котлет и ушел на диван, к телевизору. Из прихожей донеслось попискивание телефона — Инна звонила детективу.

* * *

Кира, как и обещала, поговорила с настоятелем насчет работы для меня. Как по заказу, одна из бабушек-свечниц через неделю собиралась навестить московских внуков. До Пасхи точно не вернется, сказала Кира. А может, и до Троицы. А там видно будет.

Для меня все это было пустым звуком. Нет, я знала, конечно, что такие праздники есть, но вот когда? Пасха, кажется, весной. Куличи пекут, яйца красят. А Троица? Вроде на кладбище ходят?

— А что делать надо будет?

— На неделе работы немного. Полы протереть, огарки из подсвечников вытащить. А вот в храмовый выходной — генеральная уборка. Полы уже не только вымыть надо, но и от воска отскоблить, все подсвечники вычистить. Да мало ли что еще. Но ты не бойся, ты же не одна будешь, всё тебе покажут. Денег, конечно, мало дадут, но голодной не оставят. Недельку потерпи, а потом подойдешь к батюшке, он благословит.

Легко сказать, потерпи недельку!

Пожалуй, если покупать в день городскую булочку и пакет молока, то останутся деньги на чай, сахар и пару банок недорогой тушенки. Я нашла в чулане лопатку и выкопала во дворе ямку под костер — кипятить воду в большой жестяной банке. Ложка и чашка обнаружились на кухне. Вот и все хозяйство. Спала я на жесткой скрипучей кровати. Ложилась рано — чтобы не сидеть в темноте. Знала: должны стрекотать цикады. Цикад не было — наверно, для них было еще холодно. Зато огромные черные тараканы возились по углам и падали на меня с потолка. Если не спалось, я шла гулять. Бояться? А собственно, чего мне теперь бояться-то? Гуляла и днем, обследуя каждый уголок набережной и парковой полосы поверх нее. Иногда казалось: вот-вот вспомню, мерцало что-то смутное сквозь туман. Но всякий раз наступало разочарование — такое острое, что слезы наворачивались. Впрочем… Теперь я уже не была так уверена, что хочу все вспомнить. Того, что уже узнала, хватало с лихвой. О будущем думать не хотелось. Прожила день — и ладно. Что будет завтра? Что будет, то и будет.

На третий день ко мне наведалась соседка. Я как раз нагрела воды и стирала найденным обмылком белье в ржавом тазике. Отдавать все Кире казалось как-то неловко.

— Ты что тут делаешь? — грубо спросила, нависнув необъятным бюстом над невысоким забором, толстая тетка.

— Стерегу дом Елены Викторовны, — с идиотской приветливостью ответила я — как учила Кира.

— Ну-ну, — буркнула тетка и исчезла.

Прошлепала мимо, по тропинке между участками компания бомжей. Посмотрели на меня, обменялись нелестными мнениями и пошли дальше.

Все чаще назойливо лезли в голову мысли об Андрее. Очень хотелось его увидеть. Хотя бы еще разок. Зачем? Чтобы мучиться потом еще больше? А еще было страшно: вдруг он как-то узнает обо мне всю правду. Мало того, что страшная, так еще и махровая стерва. Бабу Глашу это, правда, не испугало, но так то баба Глаша! Без нее я тосковала почти так же, как и без Андрея. Ну, может, немного поменьше. А еще мне все время казалось, что баба Глаша где-то рядом, смотрит на меня. Фу, глупость, одергивала я себя. Еще немного, и поверю, что люди действительно не умирают окончательно. Хотя… Разве плохо в это верить? Во всяком случае, не так страшно жить. Подаренную икону я поставила на стул рядом с кроватью. Но строгий святой с седой бородой — как я узнала, Николай Чудотворец — по-прежнему пугал меня.