но еще ей хотелось выть от собственной неполноценности, ведь все мужчины отказываются от неё, предают и унижают.

— Глупая маленькая кошка… — прошептала она сама себе, думая о том, что, очевидно, женского счастья ей в судьбу добавить забыли.

Зато теперь у неё не должно остаться посторонних мыслей и идей, нужно сосредоточиться на работе и своей мечте — школе для одарённых юных оборотней. Настала пора воплощать свои замыслы.

Глава 41

Спустя 5 лет

Дуэйн Дуглас широкими шагами отбивал ритм по каменному полу королевского дворца. Эдвард срочно вызвал мастера к себе, и теперь второму было интересно узнать, что за спешка заставила прислать гонца среди ночи и вытаскивать мастера буквально из постели.

Из одинокой постели, путь в которую разные оборотницы пытались пробить не единожды за прошедшие пять лет, но Дуэйн упрямо избегал женского общества. Даже Мириам стала всего лишь подругой, с которой мастер иногда встречался, чтоб провести время в понимающей его компании.

— Жаль, меня никто так не любил, — вздохнула однажды она.

— Может быть какой-то идиот так же сохнет от тоски по тебе, а ты и знать не знаешь, — возразил ей Дуэйн.

— Ну да, ведь со стороны моя жизнь похожа на сказку, поэтому он не хочет мне мешать. Да?

— Может быть у него обстоятельства, — пожал плечами мастер Дуглас.

Мириам махнула на него рукой и продолжила:

— Насчёт идиота ты прав, конечно… — усмехнулась кошка, — почему ты не сказал ей?

— Что я должен был сказать? Что люблю её до умопомрачения, но всё равно отказываюсь? Думаешь ей бы эта новость сильно упростила жизнь?

Мириам поджала губы, чтоб не начать спор по сотому кругу. Она сильно сомневалась, что брак с самым темпераментным оборотнем королевства означал для Селены счастье и благополучие. Всем был известен гулящий характер внебрачного сына монарха, поэтому Мириам пришла к выводу, что Сель выдали за него замуж либо чтоб укротить, либо, чтоб прикрыть его похождения. И ни один из вариантов не предусматривал чего-то радостного для пантеры, которую подруге мастера было искренне по-женски жаль.

А Дуэйн вначале ожидал, что его тяга к Селене начнёт ослабевать из-за долгой разлуки, но мысли о ней настырно пробирались в его сознание, изводя фантазиями о её совместной жизни с герцогом, о том, что каждую ночь они ложатся в одну постель, о том, что каждое утро просыпаются вместе. А затем на границе яви и сна образ Астана становился размытым и вскоре мастер с удовольствием обнаруживал себя вместо него. Как он любил такие сны… И там уже не было так много разврата как в самом начале. Всё чаще сердце старого леопарда сковывала щемящая нежность от обычных повседневных картин их супружеской жизни. От сплетения пальцев, которое ощущалось даже после пробуждения, от запаха её кожи, от смущённой улыбки за завтраком…

Пять лет попыток вытравить эти образы из души принесли ровно противоположный результат. Селена прочно обосновалась в сердце оборотня, не давая никому шанса даже близко подойти. Поэтому леопард пытался забыться в своей работе: в школе сразу после свадьбы пантеры грянули серьёзные чистки среди студентов, да и некоторые преподаватели, не согласные с жесткими требованиями к воспитанникам, были вынуждены покинуть стены учебного заведения. Теперь у Дуэйна каждый день был загружен тренировками и преподаванием, управление он тоже оставил себе. Многие аристократы были крайне недовольны тем, что их чад отстранили от обучения на определенный период, а некоторых даже выгнали без права вернуться. Поэтому мастер Дуглас зачастил на аудиенцию к королю, которому стало интересно, за что добрая часть придворных и прочей знати ополчилась против, казалось бы, обычного преподавателя.

Но, чем больше Эдвард знакомился с Дуэйном, тем больше тот ему нравился. Рональд же отмалчивался даже на вопросы короля, испытывая противоречивые чувства из-за отношений Дуэйна и Селены.

Леопард в своём человеческом облике шагнул через порог кабинета, где его ожидал монарх. Эдвард выглядел как-то очень устало и даже не сразу заметил вошедшего оборотня.

— Ваше Величество, — произнёс Дуэйн, дождался, когда король поднимет на него свой взгляд и склонил голову в почтительном поклоне.

— А, Дуглас… хорошо, что ты пришёл… Я наслышан о тебе как о лучшем следопыте. Это так?

— Не знаю, Ваше величество. Во время войны было так, а потом…

— А потом ты искал Селену. Не вытаращивай на меня глаза, у меня есть возможности кое-что разузнать об интересующих меня лицах. Но вот возникла ситуация, в которой я оказался бессилен… — Эдвард тяжело вздохнул и потёр глаза.

— Если я могу быть полезен, то я слушаю.

Король посмотрел куда-то поверх головы Дуэйна и помолчав несколько секунд, начал говорить:

— Ты знаешь, что мои дети — в смысле Астан и Сель — отбыли в Асвантию, где мой сын служит послом. И за эти пять лет не возникло ни одного повода, чтоб я пожалел о своём решении, как государь. Да и по слухам взаимоотношения Селены и Астана тоже были прекрасные. Да я и сам их видел, они приезжали пару раз…

Значит Селена была совсем близко, а Дуэйн и не знал — промелькнуло в голове мастера. А король продолжал говорить.

— Но утром прибыл гонец из Ульта… Личное послание королевы сообщало мне, что Астан две недели как пропал. Селена приложила все усилия, чтоб разыскать мужа, но проблема в том, что она в стране орлов… А передвижение по воздуху отследить вряд ли возможно. Она до сих пор обследует окрестности, чтоб уловить хоть какой-то след. Но пока безрезультатно. Гврадия королевы так же подключена к поискам. Дуэйн… — Эдвард взглянул на мастера с отчаянием, — у меня надежда на тебя.

А у леопарда как раз надежды на себя не было, поскольку он испытал жгучее желание потерять этого Астана, даже если он найдётся сам. И как совместить просьбу короля с собственными чувствами, которые за пять лет стали чуть ли не манией?

— Ваше величество, я не уверен, что справлюсь с этим заданием. Я, конечно, следопыт, но, если есть следы на земле.

— А ты попробуй, мастер Дуглас, — Эдвард вдруг посмотрел прямо в зеленые глаза леопарда, будто заглянул на самое дно души, — найди моего сына живым, и я дам своё королевское разрешение на проведение турнира. С согласия Сели, конечно, и до первой крови.

Дуэйн сам не поверил услышанному. Он знал, что за простодушной манерой общения короля Эдварда скрывается совсем непростая личность. Но сейчас монарх просто попал в самую цель своим обещанием, о котором Дуэйн даже не мог подумать. Это было слишком