По дороге Царик признался, что и сам немного «жевнул» и оттого настроение у него особенно боевое. А когда они оказались возле служебного входа, Михель засвистел бравурный марш и решительно толкнул дверь.

Фредди последовал за ним.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался охранник, совершенно непохожий на тех, что стояли в Агентстве свободной информации у мистера Филсберга.

– Мы на форум, – коротко бросил Царик и попытался прошмыгнуть мимо, но охранник загородил ему дорогу и тихо, но с нажимом произнес:

– В таком случае, попрошу ваши приглашения.

– Но мы же не академики, парень, ты же видишь. Мы обслуживающий персонал.

– То, что вы не академики, я вижу, но если вы персонал, предъявите свои удостоверения, – настаивал охранник.

– Ты что-нибудь понимаешь, Фредди? – обратился Царик к Чингису. – Когда это у нас здесь были удостоверения?

– Говорят, когда-то давно, еще при директоре Пеперсе, – подыграл Фредди, глядя куда-то сквозь стену.

– Подождите, – засомневался охранник и вызвал по рации старшего.

Старший оглядел Царика и Чингиса и спросил:

– Какие обязанности вы здесь выполняете?

– Я отвечаю за контакты в трехлинейном кабеле. Слежу за тем, чтобы не возникали ярусные наложения фаз, – сказал Царик. – А это мой стажер. Трехлинейных кабелей стало слишком много – один я уже не справляюсь.

– А в случае ярусного наложения фаз взрыв неизбежен, – добавил Чингис, входя в роль стажера. – Представьте себе сотни обугленных трупов, спекшихся при температуре десять тысяч градусов.

– Да что же за придурки эксплуатируют здесь такую опасную штуку?! – воскликнул старший и опасливо покосился на уложенные под потолком пучки кабелей.

– Производственная необходимость, приятель. Академики здесь такими фокусами балуются, что без трехлинейных никак нельзя, – понизив голос добавил

Царик.

– Нет, ну это же надо, а? – покачал головой старший, обращаясь к своему подчиненному. – И это в центре города!

Все четверо помолчали с полминуты, постигая нелегкую ситуацию, и наконец старший сказал:

– Ладно, Франц, обыщи их и пусть идут. Я не хочу, чтобы тут все обуглились и прочее.

Франц шагнул к Царику, давая понять, что будет его обыскивать, однако в кармане у Михеля оставалась травка. Это могло привести к еще одному инциденту.

– Только у меня к вам просьба, ребята, – сказал он, обращаясь к охранникам. – Ведите себя покорректнее. А то в прошлый раз один из вас забрался мне в трусы. Я понимаю, что вам здесь скучно стоять и хочется развлечься, но только без меня. Ладно?

Еще не дотронувшись до карманов Царика, Франц отскочил, словно его ударило током.

– Слушай, а это не ты был, случайно? – продолжал атаковать Михель.

– Да нет, ты чего?! – испуганно воскликнул Франц и замахал руками, словно прогоняя муху. – Я здесь вообще в первый раз...

– Точно, он у нас недавно, – подтвердил старший, смущенный таким поворотом дел. – Ладно, проваливайте, парни, а это дело мы обязательно расследуем.

Довольные, что их пропустили, Михель и Фредди тотчас поднялись на второй этаж и, проскользнув в какой-то коридор, спрятались за углом.

Они стояли и прислушивались, не идет ли кто следом и не передумали ли охранники, однако никто за ними не шел и в коридоре было тихо. Только капала вода из крана – за ближайшей дверью был туалет.

– Ну вот, что я тебе говорил, – переведя дух, сказал Царик. – Сейчас вся эта белиберда начнется, а мы с тобой прямиком в буфет. Потом двинем на встречу и, возможно, уже сегодня вечером станем миллионерами.

– О-о! – выдохнул Фредди. – Травы накуплю, чтобы никогда не кончалась...

– "Травы накуплю", – передразнил Царик. – Да что там трава? Женщины – вот достойная цель.

Царик выглянул из своего угла и заметил, что наряженные люди устремились к входу в актовый зал.

– Во, рассасываются, значит, скоро начнется, – обрадовался он.

– А где здесь буфет?

– На этом этаже. Я тебе покажу. Михель выглянул еще раз и увидел, что все посетители уже вошли в зал.

– Двинули, – скомандовал он, – мы начнем прямо сейчас, чтобы еще осталась время на отдых.

Выбравшись из потайного коридора, Чингис и Царик оказались в огромном холле с полом из полированного камня и помпезными хрустальными люстрами, похожими на перевернутые фонтаны. Несколько человек в противоположном конце холла разворачивали длинные шланги пылесосов для дополнительной уборки, а за дверями зала уже слышались первые аплодисменты.

– Не отставай, – сказал Михель и быстро пошел вперед. За ним, шаркая по скользкому полу, поспешил Фредди. Даже в бытность диск-жокеем ему не приходилось видеть таких красивых помещений.

– Царик уверенно шел к намеченной цели, и через минуту они оказались в буфете, где струились тонкие запахи разных вкусных вещей, однако самих блюд еще не было.

– Эй, в чем дело? – строго спросил Царик у появившегося за стойкой человека. – Где все? Почему стоят столы, посуда, а жрачки нет?

– Потому что жрачка, сэр, будет только в шестнадцать ноль-ноль, – насмешливо глядя на незваных гостей, ответил человек. – Согласно расписанию. Вы посмотрите в свои приглашения – там все написано...

– Вот сукин сын, – сказал Царик и посмотрел на часы. – У нас еще полчаса, Фредди. Что будем делать?

– Вообще-то у нас еще встреча с Филсбергом.

– Да помню я, – отмахнулся Царик. – В пять встреча с Филсбергом, а в восемь я заступаю на дежурство... На сутки...

Воспоминания о работе не прибавили Михелю хорошего настроения, и он подавленно замолчал.

– Слушай, а пойдем в зал, – неожиданно предложил Фредди. – Если там сиденья мягкие, так хоть полчасика покемарим.

– Это ты хорошо придумал, – одобрил Царик. – Заодно узнаем, что такое это, как его?

– Неоконструктивная анатомия.

– Точно.

И они вернулись в холл.

Когда Фредди подошел к большим красивым дверям, он немного оробел от их невиданного величия. Бронзовые ручки, запах сандала, блеск полированного пола – все это было так незнакомо и одновременно волнующе.

«Как будто я возвращаюсь к себе домой», – подумал Фредди не в силах тронуться с места.

– Ты чего тормозишь? Уснул, что ли? – подтолкнул его Царик. – Иди, в кресле поспишь.

Зал встретил Царика и Чингиса драматическим голосом оратора, волнами ароматов дорогих духов и изысканного табака. Как и следовало ожидать, только часть публики слушала доклад, а остальные мирно дремали, изредка перешептываясь и прикрывая ладошками зевающие рты.