– Как вы сюда попали? – спросил Монро, открывая тяжелый засов узилища.

– Какое большое спасибо я вам хочу сказать! – принялся благодарить торговец. – Какое большое спасибо!

Он выбрался из клетки и, разогнув спину, заохал:

– Какое же... ох! вам спасибо... ох!

– Так как вы сюда попали? – снова спросил Жак.

– Меня послал Мастар, староста Урюпина. Мы дальние родственники, и я иногда помогаю ему в делах управления городом. Он попросил, чтобы я сходил посмотреть, цела ли галерея – раньше мы ходили по ней в Энно-Вайс, когда были еще маленькими... это... кнагус, то есть детьми.

– Ну и что?

– Я поднялся на гору, а дальше идти было нельзя – кто-то построил стену. Я стал стучать посохом, чтобы проверить ее толщину, а тут выскочили мясоеды, и все...

– Мясоеды? – переспросил Жак.

– Да. Они хотели меня съесть, но потом поймали ваших солдат и сказали, что такого это... броппус, то есть дерьма, как я, они уже объелись, а «братьев Василия» еще никогда не пробовали...

– "Братьев Василия"?

– Да, вас все так называют – и в Урюпине, и в Энно-Вайс. А я сразу подумал, что ничего хорошего у них не выйдет, и вот – как в руны смотрел, – Хосмар всплеснул руками и поправил на голове небольшую шапочку, украшенную вышивкой.

– Солдаты были живыми, когда их притащили? – спросил подошедший Шапиро.

Хосмар обернулся и, встретившись со взглядом Ральфа, попятился.

– Рета баранома хи... – заговорил он на родном языке, но тут же исправился: – Простите меня... Нет, солдаты были мертвые.

– А зачем ты вообще выяснял эту дорогу? – снова спросил Шапиро. Каждое слово он выговаривал так, будто бросал перепуганному Хосмару обвинение.

– Мастар хотел показать ее вашему командиру...

При упоминании о командире Жак спохватился и, вытащив рацию, нажал кнопку вызова. Однако он не услышал даже слабых помех – в пещере рация работать отказывалась.

Из дальнейшего допроса Хосмара удалось выяснить, что единственный выход из пещеры вел на тропу, которая спускалась вниз, к подножию гор.

Дверь открывали только снаружи, но для этого в нее требовалось сильно постучать. А еще Хосмар сказал, что в Энно-Вайс ведут только две дороги: одна из пещеры, а другая с плато, куда уже поднимали «скаутов».

– Значит, чтобы вернуться к Урюпину, мы должны пройти по долине Энно-Вайс и...

– Правильно, – кивнул Хосмар. – Добраться до города Люктинга и подняться по большой дороге до самого плато.

– И нам дадут туда пройти?

– Нет, не дадут, – категорично заявил Хосмар,

– Что же ты, урюк, тогда так гладко расписываешь? – строго спросил Лутц.

– Почему он говорит «урюк»? – задал вопрос торговец, обращаясь к Монро.

– Тони, не говори ему «урюк», он же теперь наш проводник, – попросил Жак.

– А что тут такого, сэр? Урюк, между прочим, едят. Это такая рыба в баночках...

– Я не рыба в баночках, я «сэр», – со значением произнес торговец пряностями, поняв, что «сэр» это лучше, чем «урюк».

Видя, что Лутц уже заготовил гневную тираду, Монро остановил его жестом и, обращаясь к Хосмару, спросил:

– Сколько людей ты видел – там, с той стороны? – и Жак указал на дверь, ведущую в Энно-Вайс.

– Три больших человека, – сказал Хосмар. – Очень больших...

– Три – это не проблема, но там могут быть и другие, – заметил Шапиро и стал менять магазин, поскольку прежний был опустошен на две трети.

То же самое проделали Монро с Лутцем, а Хосмар с интересом и уважением наблюдал за манипуляциями военных.

Когда он понял, что «братья Василия» все же собрались стучать в дверь, то напомнил еще раз:

– Это очень большие люди, очень.

– Спасибо, приятель, мы уже слышали это, – отозвался Лутц, едва удержавшись, чтобы снова не обозвать торговца «урюком». – Ты лучше отойди к стеночке, а то тебя и зацепить могут.

То, что нужно поберечься, Хосмар понял и спрятался за клетку, в которой прежде сидел.

– Ну что, готовы? – спросил Шапиро.

– Готовы! – ответили Жак и Тони.

– Тогда я стучу, – и с этими словами Шапиро изо всех сил стал бить ногой в дверь.

Вскоре с той стороны загремели тяжелые засовы, и дверь наконец отворилась.

– Твою мать... – только и смог сказать Ральф вместо того, чтобы немедленно нажать на курок.

Загораживая весь просвет, в дверном проеме стоял трехметровый колосс и так же удивленно рассматривал Ральфа. По виду это был такой же пехотинец в кожаных доспехах, как и те, что усеяли своими телами пол в пещере, однако его огромный рост и руки, похожие на клешни, внушали ужас.

Наконец гигант понял, что перед ним враги. Его дубинка громко лязгнула и неожиданно ощетинилась острыми лезвиями.

Шапиро спустил курок, и колосс пошатнулся от сильного удара. Тем не менее он не упал, а лишь отступил и, наклонив голову, словно бык, бросился вперед. Еще несколько пуль, выпущенных Монро и Лутцем, поразили его, и гигант, завалившись на сторону, врезался плечом в притолоку.

От страшного удара содрогнулась вся стена, однако она выдержала, а сраженный колосс повалился на землю, выпустив из рук необычное оружие. Словно почувствовав, что осталось без хозяина, оно с тем же мелодичным звоном втянуло лезвия внутрь и превратилось в толстую металлическую дубинку.

– Я пошел... – промолвил Шапиро и шагнул. Следом за ним вперед двинулся Монро.

Оказавшись на свежем воздухе, он жадно вдохнул его и тут же закашлялся, исторгая костровую гарь и запах жареной человечины.

Жак совершенно потерялся во времени и поначалу не понял, что уже рассвет.

– Тихо как, – произнес. Лутц, тоже вышедший глотнуть свежего воздуха.

Своим голосом он будто нарушил тонкое равновесие предрассветной тишины, и откуда-то снизу, из зарослей, покрывавших крутой склон, послышался трубный рев, а затем треск кустарника.

– Еще один! – известил Шапиро, прячась за большой валун.

Монро упал на одно колено и навел винтовку на источник шума, а Лутц занял позицию справа от него.

Монстры были уязвимы, но это не слишком успокаивало. Несмотря на свои размеры, суперсолдаты двигались на удивление быстро. Жак пытался поймать гиганта на мушку, но сделать это в предутренних сумерках было просто невозможно.

Приблизившись на расстояние метров в сорок, бесновавшийся гигант неожиданно замолк и будто испарился. Монро и Лутц переглянулись, а Ральф привстал из-за камня и, посмотрев вниз, крикнул: