– У тебя ноги длинные, ты даже не представляешь какой это серьёзный повод для всенародной ненависти, – сказала Галина Ивановна.

– Почему всенародной? – не поняла Лера. – Только женской, мужчинам же должно нравиться.

– Ха! То-то Игошин твой тебя возненавидел. Есть пословица «Хороша Маша, да не наша». Вот некоторые и бесятся, что у них не такая королевишна, а жаба, которая вовсе не царевна-лягушка.

– Кто ему мешал от жабы избавиться и жить с королевишной, когда королевишна была ещё такая дура, что хотела с ним жить? – Лера пожала плечами.

– Это другой вопрос. Но королевишна-то так или иначе утекла, а это заставляет нервничать.

– И что же теперь делать? В фитнес не ходить? Я теперь боюсь эту жабу. Думаю, что и ногу я тогда перед Новым годом не случайно сломала.

– Зимой? На Рубинштейна? На шпильках?! – Галина Ивановна всплеснула руками. – Вот это точно никакая не случайность, не сглаз, а самая что ни на есть закономерная закономерность, вытекающая не только из твоего легкомыслия, а из рукожопия и головожопия городских руководящих кадров.

– Галина Ивановна, не смейтесь, я же про сглаз спрашиваю, как от него сразу защититься? Ведь не все же проблемы от головожопия проистекают, а бывают и совпадения, когда сглаз усиливается головожопием. Ведь до спасительного яйца можно живым и не добраться. Кроме того, не все же на Рубинштейна зимой ноги ломают.

– От сглаза первое средство – «чёрный туман», – сказала Мальвина. – Так и быть, научу. Если чувствуешь подобное нападение или просто находишься в кругу завистников и недоброжелателей, сразу представь, что на тебе надет плащ из чёрного тумана, непременно с капюшоном, визуализируй его и ничего не бойся. Смело смотри врагам в глаза, они сами разбегутся. По возможности улыбайся.

– Спасибо! А работу мне новую хорошую наколдовать можешь? – тут же спросила практичная Лера.

– Хорошенько подумай, если б могла, то сама в Голливуде бы уже снималась. – Мальвина потянулась и зевнула.

– Она всё может, только ленится, – сообщила Галина Ивановна. – Но с другой стороны, каждый сам колдун своего счастья.

– Это правда, другому человеку счастья не наколдуешь, – согласилась Мальвина, – как ни старайся.

– Странно! – удивилась Лера. – Сглазить человека можно, а наоборот, никак?

– Всё можно, только то, что одному кажется добром, другому хуже горькой редьки, не зря говорят, благими намерениями дорога в ад вымощена, – вступила в беседу писательница.

– То намерениями, а то исполнение желаний.

– А ещё говорят, бойся своих желаний, – буркнула Мальвина.

– Я поняла. Ты можешь, но не хочешь. – Лера уже раздумывала, стоит ли ей обидеться на Мальвину.

– Может быть. – Мальвина пожала плечами. – В твоих желаниях главное тебе самой определиться, чего ты хочешь на самом деле.

– Вот и граф так говорит, мол, определись, женщина, чего хочешь.

– Правильно говорит ваш граф, – опять вставила писательница.

– Выходит, ты не очень хочешь в Голливуде сниматься? – Лера с прищуром посмотрела на Мальвину.

– Скорее всего. Голливуд где? А у меня всё хозяйство здесь. – Мальвина обвела рукой гостиную. – Как это бросить?

– Никак, – согласилась Лера. – А как же мне теперь быть? Галина Ивановна, как себе самой счастья наколдовать, если я не умею?

– Чего ты меня спрашиваешь? Или я, по-твоему, шибко счастливая? – Галина Ивановна тяжко вздохнула, почти охнула.

– Да ну вас. Скажите лучше, почему после этого чёртова графа я на других мужчин даже смотреть не могу? А как про Игошина вспомню, меня аж выворачивает, того и гляди, стошнит, – пожаловалась Лера.

– Даже спортсмены в маечках на фитнесе тебе не нравятся? – Галина Ивановна всплеснула руками. – Такое никуда не годится.

– Ни в маечках, ни без маечек, никто не нравится. – В подтверждение своих слов Лера шмыгнула носом.

– Всё просто! – Писательница затянулась и пыхнула из своего прибора. – Человек парная особь. Без своей пары никак не может, иначе все обходились бы самоудовлетворением или довольствовались продажной любовью. Пока ты пару свою не нашёл, ты её ищешь и пробуешь разные варианты, а так как ты ещё не знаешь, насколько хорошо бывает со своей парой, то ты принимаешь за любовь некий суррогат, к которому тебя толкает инстинкт размножения. Тебе, может, этот суррогат и не шибко нравится, но ты сам себя успокаиваешь, что все же так живут. А уж если встретишь пару свою, но потом её лишишься, то на суррогаты разные вряд ли уже станешь соглашаться.

– Золотые слова. – Галина Ивановна промокнула глаза кухонным полотенцем.

– Вот я и говорю, бедный Анатолий. – Мальвина сочувственно погладила Галину Ивановну по плечу.

– Анатолий, который про город над вольной Невой поёт? – удивилась Лера. – А что с ним случилось?

– Что? Что? Влюбился вон, бедолага, в Галину Ивановну. Который год пороги обивает, а она кремень, – пояснила Мальвина, – не сдаётся.

– Но почему? Он же хороший! – Лера посмотрела на Галину Ивановну с удивлением. – Не совсем старый ещё и красивый.

– Конечно хороший, – согласилась Галина Ивановна. – Только не для меня. Зачем же я буду ему жизнь портить?

Тут Лера вспомнила про то, как Мишенька говорил, что Галина Ивановна всё кого-то ждёт, но никак не может дождаться.

– Вы какого-то своего графа ждёте? – предположила Лера. – Тоже ускакал в неведомые дали?

– Мой граф на два метра под землю зарылся. Таких больше не делают, а про посмертные домогательства, как говорят знающие люди, – Галина Ивановна кивнула головой в сторону писательницы, – только в дурацких романах пишут.

– Ой, Галина Ивановна, миленькая, – Лера обняла домработницу, – я ж не знала, что ваш граф умер, это ж горе ужасное.

– Да уж, горе, – согласилась Галина Ивановна. – Только не умер он, убили его и бизнес отжали, а мне, вон, даже пришлось полы научиться мыть. Хорошо, работодатель попался приличный, – она ткнула пальцем в Мальвину, – я и полы теперь мою с удовольствием. Опять же работодатель мой не зверский эксплуататор, и меня обеспечивает бытовой техникой для облегчения процесса домоводства. И даже билеты на балет покупает!

– Похоже, и мне пора заняться домоводством, пойду «в люди», работы для меня в городе нет вообще, – с тоской в голосе доложила Лера.

– В твоём возрасте да с такими ногами «в люди» торопиться не стоит, эти люди, они, знаешь ли, такие разные, могут не так понять, – многозначительно заметила Галина Ивановна.

– Так уж и вообще никакой работы нет? – удивилась писательница.

– В маркетинге точно нет. Вернее, работодатели часто под маркетингом понимают что-то совсем не то, чему меня учили.

– А вы поищите не в маркетинге, вот на тракторном заводе, к примеру, разнорабочим платят пятьдесят тысяч, – торжественно объявила писательница, глядя в смартфон.

– Враньё, не может быть! Откуда дровишки? –