— Иногда я удивляюсь, что же случилось с этим Домом, — продолжал Снейп. — Когда-то это был Дом амбициозных, хитрых и умных.

Он пристально посмотрел на бормотавшего парня.

— Насколько хитро было направиться в комнату магглорожденной менее чем через час после её прибытия? Чего они добились бы, если бы каким-то образом преуспели в издевательствах над одиннадцатилетней девочкой? Они действовали, как гриффиндорцы, и поплатились за это.

— Грязнокровка ушла бы, — пробормотал парень.

— Так почему она до сих пор здесь? — спросил Снейп. — Она спокойно спит в своей комнате, тогда как трое учеников пятого курса находятся в лазарете с повреждениями, которые навсегда бы подорвали здоровье маггла.

— Ей повезло, — сказал парень.

— Неужели? — спросил Снейп. — Насколько удачливой ей нужно было быть, чтобы выйти из подобного столкновения без ущерба? Три парня с палочками поднялись, и три сломанных тела скатились вниз, а она даже не использовала палочку.

На лицах нескольких людей в толпе было сердитое выражение, но остальные выглядели более задумчивыми.

Снейп покачал головой:

— Если бы они сумели избить её, они ничего бы не достигли. Теперь же, они не только отстранены, но ещё все знают, что они некомпетентные идиоты. И эта вонь никогда не выветрится. И Директор, и его Заместительница в курсе случившегося, и они будут приглядывать за ситуацией. После событий прошлого школьного года, они поклялись быть менее терпимыми к прямым нападениям. Мне кажется, что этот инцидент сделает их более толерантными к тем ужасам, которые мисс Эберт решит совершить.

— Потому, что она грязнокровка?

— И потому, что они всё ещё считают ее ребенком, — сказал Снейп. — И независимо от правды, они поверят, что она защищала себя.

Я слышала сердитое бормотание в толпе.

— Сражаться с ней, по сути, бессмысленно, — сказал Снейп. — Победите — вас заклеймят хулиганом, издевавшимся над невинным ребенком… проиграете, и она сотворит с вами, что пожелает, а сама выйдет сухой из воды.

— Так что, мы просто должны принять её?

— Она никогда не будет одной из вас, — сказал Снейп. — И никто не может принудить вас к взаимодействию с ней вне класса. Если вы окажетесь достаточно глупы, чтобы попробовать навредить ей, я уверен, что ситуация разрешится сама собой, без моего вмешательства.

— Так вы не будете ничего делать? — спросил глупо выглядящий парень.

Я видела, как несколько человек вокруг него поморщились после вопроса. Очевидно, они быстрее ухватывали суть, чем он.

— Не люблю посещать похороны, — сказал Снейп. — На ваши я не приду.

Секунду спустя он ушёл, и бормотание в комнате стало громче. Я слышала, как несколько человек орали на других.

— Она сказала мне, что однажды ночью я проснусь и обнаружу её стоящей у моей кровати, — услышала я слова Драко. — А на лестнице мальчиков защитных чар нет.

Я встала с кровати и начала готовиться к новому дню, слушая последовавшие обсуждения и споры. Я начала понимать, кто к какому лагерю относится; не все слизеринцы были громогласными сторонниками чистоты крови, хотя некоторые, несомненно, являлись таковыми.

Те, кто вёл себя тихо, те, кому было неловко, когда другие начинали выкрикивать расистскую хрень; это были люди, до которых я, возможно, смогу достучаться, хотя большинство из них, скорее всего, никогда не наберутся достаточно храбрости, чтобы открыто меня поддержать.

И всё же, Снейп сделал то, что обещал, и по крайней мере попытался удержать их от нападений на меня. Если найдутся люди, слишком глупые, чтобы не последовать его инструкциям, мне придется сделать всё, что в моих силах, чтобы просветить их.

Глава 15. Занятия

Из-за того, что Староста девочек поздно выдала мне расписание уроков, я оказалась одной из последних, проскользнувших в класс трансфигурации. Я увидела пустое место на первом ряду и заметила Гермиону Грейнджер, с энтузиазмом машущую мне, приглашая сесть рядом с ней.

Было ещё одно место в конце класса; я бы чувствовала себя более уверенно, сидя спиной к стене, но мне не хотелось, чтобы все думали, что я чего-то опасаюсь или боюсь.

Я скользнула на место рядом с Гермионой.

На учительском столе сидела кошка; я слышала, что МакГонагалл могла превращаться в кошку, и у той, казалось, даже имелись отметки вокруг глаз, словно очки.

— Как прошла ночь? — спросила Гермиона. — Я слышала кое-какие тревожные слухи.

— В порядке, — ответила я. — Некоторые другие — нет. Надеюсь, они усвоят урок. Наш профессор превратилась в кошку?

— Что? — переспросила она.

— Эта кошка — явно профессор, — ответила я.

Гермиона вытаращилась на профессора, которая выбрала этот момент, чтобы спрыгнуть со стола и стать человеком. Это была наибыстрейшая и самая гладкая трансформация, какую я когда-либо видела. А в своем родном мире я повидала множество Оборотней.

У всего класса отвисли челюсти.

— Трансфигурация — один из самых опасных видов магии, которые вы будете изучать здесь, в Хогвартсе, — сказала МакГонагалл. — Поэтому я попрошу любого, кто решит баловаться, покинуть класс и не возвращаться.

Это как? Придется ли ученику выполнять задания в свое свободное время, или у него просто окажется целая невыученная ветвь магии, к тому времени, когда он станет взрослым. Прочтенное мной ранее указывало на то, что трансфигурация одна из основополагающих вещей, требующихся для того, чтобы быть волшебником.

Предположительно, практически всё, выученное в первые годы, будет полезно; всё это немного походило на обычную школу; основы, выученные в начальной школе, использовались всеми, тогда как классы в старшей школе — уж как повезет. Я знала людей, не использовавших алгебру в течение двадцати лет, и знала тех, кто пользовался ей все время.

МакГонагалл повернулась и взмахом палочки превратила свой стол в свинью. Та хрюкнула и уставилась на нас, и я ощутила, как мой мозг лихорадочно заработал. Наделила ли она на самом деле неживой объект некоей формой сознания,