Идем с торга в Кенории, продали все, включая повозку. Торгуем морепродуктами и овощами с побережья Халидского моря, в том числе и жемчугом. Парк был назначен отцом меня и Сэт, а Тор, имея более смуглую кожу, назначен мужем Сэт.

История девушки, которую она рассказала нам по дороге ужасала подробностями. Она была беременна на втором месяце от одного аристократа. И она сегодня бы была уже мертва.

Наставница регулярно проверяла месячные у дельфиек. Их отсутствие приводило к более глубокому обследованию. Если признавался факт беременности, девушек умертвляли. Древняя традиция говорила, чтобы прислужницы аристократов были чисты. Даже аборт делал их "грязными", а уж тем более роды. Да и незаконнорожденный от аристократа ребенок, не должен был компрометировать высокие фамилии. Поэтому дельфийки погибали в промышленных масштабах, но в таких же масштабах их и воспитывали.

Дельфийки были очень популярны в домах аристократов южных стран. За качеством "товара" смотрели наставницы — те немногие что смогли дожить, не забеременев за свою карьеру. Как правило это были некрасивые, нескладные мигеры со скверным характером.

"Промывали мозги" на острове похлеще всякой секты. Сформированная веками система очень редко давала сбои. Но бывали и исключения. Яркий пример тому Сэт. Она под любыми предлогами не принимала выдаваемые препараты, старалась уснуть на методических мозговых "полосканиях", критически воспринимала даже правдоподобную информацию. Когда её захватили пираты с целью перепродажи в Храм, то её мудрая тетя, умирая от колотой раны, сказала как сберечь здравый мозг: надо сохранить все воспоминания до Храма и доверять только им. Своего рода проводить откат системы к заводским настройкам.

Она видела как менялись люди на глазах. Становились лабильны, малахольны, внушаемы. Она чуть с ума не сошла и ей приходилось притворятся такой, чтобы не потерять надежду попасть во внешний мир.

Когда её, вместе с партией таких же, купили в цитадель Церемте, она думала, что вот сейчас-то непременно сбежит. Но всё превратилось в еще больший ужас, такой, что она горько пожалела что покинула остров. Ужасные оргии, отвратительные противоестественные вакханалии, разгул низменных ритуалов, выполнения безумных прихотей хозяев, ведение рутинных хозяйственных дел, смерть всех забеременевших и жуткое промораживающее до костей ожидание своей участи. "Развесели меня" — запрос аристократа, с похмелья мучающегося больной головой. А если "царевну несмеяну" не удавалось рассмешить, то в дело шли его кулаки. Дельфийки терпели разнообразные унижения. Запросто могли помочиться им на голову, или заставить вымазаться в меду и ждать пчел, бороться друг с другом в грязи голышом или… Я сам прервал перечисление примеров, поскольку если так станут делать с Ирис, я просто сойду с ума и вырежу каждого аристократа и богатея. Я уже пожалел, что отпустил Миртона.

— Сколько ведется обучение? — спросил я мрачно.

— От нескольких недель до десятков лет, — сказала Сэт, поняв, что сболтнула лишнее. — Все зависит от степени подготовки к нужным кондициям и желания покупателя. Ничего определенного по срокам нет.

Путь до Удакии предстоял неблизкий. Почти тысячу километров нужно было пересечь максимально быстро. Самый доступный вариант — купить лошадей. Благо — незаметно пришлось приложится к сокровищам сатрапа.

Вот бы сейчас трансмутаторы улунов! Что-нибудь быстроходное, например тот корабль, что выпал при атаке тварей из Черного замка. Река Такс от нас в сотне километров. Надо было зайти в ближайший город по пути, выяснить вопрос с конями или речным транспортом, и вообще насобирать побольше информации, "потолкаться" на рынке, чтобы принимать решение о способе более быстрого трансферта в Утакию.

И впереди как раз лежал немаленький город Сильвантия. Он не только обслуживал цитадель в плане поставок грузов различного назначения, но и являлся перевалочным пунктом торгового маршрута с северных областей Драманской Империи на пути в Утакию. Кенория, из который мы по легенде едем с торга, кстати, является одной из них.

Разросшийся посадами город был окружен крепостной стеной. Еще только приближаясь к самому городу, насколько хватало глаз виднелись поля, на которых мирно трудились крестьяне.

К большому моему облегчению, все мои спутники были невозмутимо уверены в себе. На их лицах не было ни капли страха, даже когда городская стража в воротах придирчиво нас осматривала, выясняя кто мы такие.

В самом городе было пыльно, душно и тесно. Узкие улочки и высокие здания давили на психику. Многолюдная и пестрая толпа текла во все стороны. Дети бегали туда-сюда. Ругались носильщики, столкнувшись повозками и требуя приоритета проезда. В ухо кричали разнообразные торгаши, "впаривая" все, начиная от стакана воды, до мифических камней всемогущества. Я улыбнулся. Если у тебя есть эти камни, почему ты не всемогущий? Типичный торговый город.

Нужно было поесть и таверна "Копчёный лось" улыбнула своим названием. Пять золотых безантов я спрятал в подкладку одежды — такая невероятная роскошь вызвала бы нездоровый интерес не только у местной швали, но и у представителей городских силовых структур. Серебряные милиарисии и бронзовые скифаты мы поделили еще в дороге, так, что звенящие мешочки имелись у всех, спрятанные надежно от карманников и воришек.

Глава 19. Гостеприимная Сильвантия

Таверна была весьма опрятна относительно общего вида города. Полы были заблеваны лишь слегка, пятна крови почти не бросались в глаза, а пленка засохшего пива блестела не везде. Разношерстная публика, полностью погруженная в свои дела, почти не заметила вошедшую четвёрку. Кто-то разговаривал, съедая поздний обед или ранний ужин, у кого-то уже пузырились сопли из носа во время блаженного сна на столе после убийственной дозы алкоголя, кто-то дурил в карты лоховатых простаков. Хитроватые морды в углу уже оценивали вошедших на предмет того, как бы половчее поднять денег на новых посетителях. Группа солдат так смачно гоготала, над отрыжкой товарища после серьезного глотка пива, закушенного куском жирной копченой рульки, будто ничего на свете смешнее не слышали.

За барной стойкой стояла миловидная девушка. Поначалу я был немного смущен когнитивным диссонансом, но, увидев как она морально уделывала пышущего тестостероном уличного громилу, который отказывался платить за выпивку, понял — девушка на своем месте.

Мы сели за свободный столик. Вели себя как завсегдатаи этого места, ничуть не выказывая глазерством по сторонам свою желторотость. Парк одним своим обезображенным видом внушал почтение.

— Заказать еду нужно за стойкой, — шепнул какой махровый