дед за соседним столом, беззубым ртом обсасывая свиную кость из похлебки. — Официантку вчера арестовали за отрубленную руку дона Картинью, который пытался дотронуться до её прелестей.

Ну и нравы тут. Официантка рубит руки за безобидные прикосновения, а бармен решительно выдвигает финансовые претензии парню явно не из робкого десятка.

— Чтоб духу твоего здесь не было! — крикнула она уходящему с позором мужлану, сжимая выцарапанную у него мелочь. И мгновенно переменившись в лице, как ни в чем не бывало, с гостеприимной улыбкой обратилась ко мне: — Чего изволите?

— Нам четыре луковых супа, четыре тарелки жареной картошки со свиными ребрами и четыре кружки вашего лучшего пива.

— Хороший выбор, — она с интересом посмотрела на меня, и я заметил волевые морщинки в углу её глаз, сформировавшиеся от жесткой атмосферы на её работе. Унося заказ на кухню, она, как бы невзначай, бросила: — Луковый суп не помешает амурным делам с вашей женой.

— Не знаю как у вас, но в наших краях такие отношения с сестрами не приветствуются, — бросил я вслед уходящей барменше и увидел легкую улыбку на её лице. Она что со мной флиртует? Или это обычный гостеприимный подкол?

Пока ждали заказ к нам подсел какой-то потный, сальный жирдяй.

— Сразу видно, вы тут новенькие. За деньгу малую могу показать как тут и что. Провести по самым злачным местам или продемонстрировать самые выгодные товары и места их продажи.

Парк было открыл рот, чтобы крепким словцом отшить навязавшегося гида, но я едва заметно сделал ему знак рукой.

— Уважаемый, нам очень приятно что вы предложили свои, без сомнения, ценные услуги, но, к сожалению, вынужденны вам отказать.

Жирдяй понял, что ничего не понял, но осознал, что ему отказали и в недоумении отошел.

Мысли роились. Время — вот тот ресурс который неумолимо точил мое самообладание. Ирис, Пардалис, подданные — все зависят от того, насколько быстро я найду решение.

Очевидно, что пока доступны два варианта — по имперской дороге на юго-юго-запад. На лошадях, которые здесь были безумно дорогими, путь займет минимум 3–4 дня, и то если загнать лошадей и устать самим. Если пойти к реке Такс и погрузится на какой-нибудь корабль, то опять на все про все уйдет 3–4 дня. И у того и у другого варианта были свои плюсы и минусы. Но всегда возникнет какая-нибудь неприятность, что удлинит маршрут или увеличит время в пути. Вдруг не окажется попутных кораблей в порту, или лошади по дороге получат травму? На запад от города начиналась пустыня, простиравшаяся до прибрежных районов близ Удакии, но безжизненная местность не располагала к быстрому перемещению. За рекой Такс к югу вообще располагались болота, где в непроходимой местности населённый странным народом Кенаи, живущим веками в самоизоляции, да всякие поселения беглых преступников и неудавшихся революционеров. Там мало того, что опасно для жизни, да еще и транспортная инфраструктура отсутствовала совсем.

К нам подошла барменша, кивнув здоровенному парню у выхода, который здесь был вроде вышибалы.

— Вы тут новенькие, будьте осторожны! — шепнула она, расставляя заказанные блюда. — Человек Кракена уже выбежал куда-то, после того, как показал на вас.

— Кто такой Кракен? — спросил я.

— Да местный авторитет. Стукач у городского префекта, но зажимать купцов и путешественников, в пределах разумного, ему позволено, — сказала она и томно улыбнулась мне.

— Красотка, отобедай с нами, — сказал Парк. — Твое обаяние и свежесть возвращает мне молодость, а вокруг все превращает в райский сад.

— Не обижайтесь на моего отца! — сказал я, строго посмотрев на старого моряка. — После смерти матери он стал излишне сентиментален. Я Миша, это Парк, Сэт — моя сестра и Тор — её муж.

— Глассия, — сказала девушка. И легкой походкой, демонстративно виляя бедрами, ушла за барную стойку.

После приема пищи мы сняли два номера на втором этаже таверны (следуя легенде Сэт и Тору, как молодоженам, пришлось взять отдельный номер, а я с "отцом" поселился на ночь рядом), чтобы завтра с утра отправится в Удакию. Пока я не знал каким способом, но "кровь из носа" нужно выяснить сегодня.

Мы разделились. Парк пошел на рынок и торгово-промышленные ряды (что-то вроде современного офисного центра), затем заглянет на биржу и "потолкается" с моряками. Любая инфа сейчас на вес золота. Тор и Сэт прикупят припасы, некоторые шмотки, пособирают по городу местные слухи и тоже поищут варианты как нам быстрее добраться в Удакию. Я же отправился к местным ремесленникам, планировал посетить ратушу и заглянуть в местный музей.

Квартал ремесленников и местных кустарей славился своими умельцами и их смекалкой. Не было конкретной цели, но я решил, что там обязательно что-нибудь найду. Посмотрев в лавках что-нибудь интересное, я для себя отметил, что особого выбора, наталкивающего на решение здесь нет.

Пойти в Ратушу и представиться курьером императорской ямской гоньбы (доставщик срочной почты)? Не факт, что сработает, друзей уж точно не возьмут в напарники, да время не сильно сократится. Пару дней скакать точно буду.

Мне бы сейчас капельку магии и волшебства. Я сидел в местной чайхане и потягивал свежий сок из апельсинов, росших в этой округе также часто, как березы у нас. Мозговой штурм, устроенный с самим собой, выдавал сумасшедшие идеи одну за другой. Сосед за столиком рядом хвалился жизнью на побережье возле Удакии своему собеседнику:

— Там настолько плодородные земли, что воткни палку и она прорастет, засунь палец, и вырастет человек. Солнце, обилие влаги, комфортная температура. Одно мешает — это горячий ветер с пустыни Сетаки…

Я поспешно встал из-за стола, расплатившись за сок. Мысль, которая меня захватила была безумна и одновременно гениально простая. Вернувшись в ремесленные лавки я попросил много веревок и ткани. Мой купеческий вид говорил о том, что я ищу товар для выгодной продажи на побережье, а для парусов ткань и веревки крайне нужны. Затем я зашел в мастерскую плетельщиц корзин.

Полногрудая немолодая хозяйка сразу же с улыбкой подскочила ко мне. Видимо с заказами у мастерской не густо. Крестьяне старались сами плести для себя все, а горожане ходили с латаными-перелатаными корзинами.

Мой заказ удивил ремесленницу, а сроки исполнения заставили озадаченно почесать подбородок. Накидав на бумаге