никогда не сможет сказать, что он не был Маллизом до мозга костей.

Я начинаю терять равновесие и опускаю руки на бедра Хадина, чтобы не упасть.

— Но Олли ушел. Коря себя и своего отца за то, что случилось, ты его не вернешь. Его не вернуть. Знаешь, кто еще может вернуться? Твой отец.

— И если ты проведешь еще один день, будучи абсолютным идиотом, ненавидя его и называя убийцей, вместо того, чтобы поговорить с ним о том, что произошло, и докопаться до правды, у меня возникнут серьезные опасения по поводу уровня IQ проекта Вегас. Потому что, каким бы высоким ни был мой уровень, ничего хорошего не выйдет, если он будет равен нулю.

Он прищуривается, глядя на меня. — Никогда не ходи к психологу, Ваня. Никогда.

Мои губы подергиваются. — Тебе это нужно.

— О, мне это нужно?

Я киваю. — Я все еще скучаю по своей маме каждое мгновение каждого дня. Бывают дни, когда мне хочется позвонить ей и спросить о чем-нибудь. Потом я понимаю, что ее там нет, и я должна повсюду нести этот груз на себе. Тебе не нужно проходить через это. Это возможность прояснить недоразумение с твоим отцом. И кто знает? Возможно, ты почувствуешь себя ближе к Олли, если попытаешься взглянуть на вещи с его точки зрения.

Он хмуро смотрит на меня. — Даже если бы я последовал твоему совету, папе пришлось бы сначала проснуться.

— Ты прав, но… — Я снова начинаю терять равновесие.

Хадин обхватывает пальцами мои руки и рывком сажает меня к себе на колени. Я прижимаюсь к его груди и издаю удивленный возглас.

Его руки обвиваются вокруг меня, крепко удерживая на месте.

Я ерзаю. — Что ты делаешь?

— Наказываю тебя за то, что ты не встала на мою сторону. — Он зарывается носом в мои волосы.

— Я просто говорю…

— Прекрати болтать, Ваня, — рычит он. — Ты бросила мне достаточно вызовов для одной ночи.

Я выпячиваю губы и позволяю минуте молчания пройти. Хадин проводит пальцами по моей спине и вниз по бедру. Звуки ночи вливаются между нами, заполняя тишину, как ведро с водой.

Через несколько минут я поднимаю на него глаза. — Между прочим, из меня вышел бы потрясающий психотерапевт.

Он фыркает. — Мир стал лучше, потому что ты выбрала модельный бизнес.

Я раздраженно усмехаюсь.

В этот момент у Хадина звонит телефон.

Это его мама.

Он переводит звонок на громкую связь, чтобы я тоже слышала.

— Мама?

— Хадин! — миссис Маллиз звучит так, словно у нее перехватило дыхание. — Это твой папа.

Я почти лечу на землю от того, как быстро Хадин встает. Он замечает, как я дергаюсь, быстро хватает меня и помогает сохранить равновесие.

— Прости, — говорит он, бросая на меня извиняющийся взгляд.

При обычных обстоятельствах я бы бросила на него неодобрительный взгляд, но пока не обращаю на это внимания.

Хадин берет меня за руку, и наши пальцы идеально соприкасаются. — Расскажи мне, что случилось, мам.

— Он проснулся.

Интересно, понимает ли Хадин, что сжимает мою руку до смерти?

— Это длилось всего секунду. Он открыл глаза, и его рука дернулась, — говорит она.

Я испускаю огромный вздох облегчения. Все равно это хороший знак.

— Что сказали врачи? — Спрашивает Хадин.

— Что он еще не полностью вышел из затруднительного положения, но они счастливы, что он демонстрирует сознательное поведение.

Хадин качает головой вверх-вниз.

Я сжимаю его плечи. — Это замечательно, — шепчу я.

— Ты сейчас возвращаешься? — в голосе миссис Маллиз звучат в равной степени надежда и смирение с тем, что она услышит "нет”.

Хадин бросает на меня взгляд.

Я разжимаю его пальцы, морщусь, когда чувствую спазм, который он вызвал, до боли сжав мои руки, и слабо пожимаю их.

Со вздохом он отвечает матери. — Я останусь еще на несколько часов. Посмотрим, проснется ли он снова.

— Замечательно. Спасибо тебе, сынок. Я… я действительно ценю это.

— Конечно, мам. — Хадин вешает трубку.

Я возвращаюсь. — Ты следуешь моему совету?

— Никогда этого не говорил.

— Это подразумевалось, — поддразниваю я. Затем смотрю на часы. — Мне, наверное, пора домой. Кто-то сказал мне, что мне не следует гулять так поздно.

— Позволь мне проводить тебя до машины. — Он делает вид, что собирается последовать за мной, но я поднимаю руку.

— Я в порядке. Иди побудь со своей мамой. — Я быстро машу ему рукой и спешу прочь, пока он не успел возразить мне.

Хотя я измотана, мое сердце полно. Я рада, что Хадин освободил часть того, что он держал внутри. У него есть шанс исправить это сейчас, а не сожалеть об этом позже. Не всем так везет.

Я на полпути к парковке, когда слышу за спиной топот шагов.

Я оборачиваюсь.

— Ваня. — Хадин бежит трусцой, пока не оказывается прямо передо мной.

Мои глаза увеличиваются вдвое. — Что…

Его пальцы ныряют в мой подбородок, и он решительно запрокидывает мою голову назад. Затем его рот накрывает мой. Шокирующий и горячий. Другая его рука скользит по моей талии и устраивается на спине. Он притягивает меня к себе и целует так, словно в мире не хватает кислорода для нас обоих.

Я ахаю от удивления, но не бью его и не пытаюсь прервать поцелуй. Вместо этого я наклоняю голову и целую его в ответ.

Очевидно, я не в себе. Это Хадин. Раздражающий, заноза в заднице, несправедливо великолепный, придурок с чипом на плече, Хадин. Сексуальный, беспокойный, целующийся без носков, как маньяк Хадин.

Он крепче прижимается своими губами к моим, и из глубины моего горла вырывается мучительный звук — отчасти стон, отчасти да, пожалуйста, отчасти что, черт возьми, со мной не так? — но мысли быстро улетучиваются, когда мое тело сжимается от желания большего.

Я запускаю пальцы в его волосы и целую сильнее, глубже.

Нам не следовало этого делать. Его отец в больнице, черт возьми! Его мама ждет его возвращения. Но когда приходит время прерывать поцелуй, я не та, кто отпускает.

Хадин знает.

Он смотрит на меня сверху вниз непреклонным взглядом.

Моя кровь горячо и быстро бежит по венам, и инстинкты борьбы или бегства кричат мне бежать. Я сжимаю пальцы в кулаки и вместо этого остаюсь. — Что это было?

— Это была остальная часть твоего наказания, — шепчет Хадин. Улыбка растягивает его губы, он отстраняется. — Напиши мне, когда вернешься домой. Я хочу знать, что ты в безопасности. — Затем он поворачивается и спешит в больницу.

Несколько долгих секунд я стою на месте, не в силах поверить в то, что только что произошло.

ЗА ЧАС ДО СВАДЬБЫ В ВЕГАСЕ

Я слышу, как алкоголь плещется у меня в черепе. Мозговая жидкость? Кому это нужно? У меня есть виски и текила.

— Он покачивается. — Вытягивая руку, я демонстрирую слой кожи, который реагирует, как инструмент, когда я толкаю его. — Видишь? — Я швыряю упомянутую руку перед румяным лицом