— Но я не понимаю, как связь с Оуэном может испортить репутацию мисс Дин. Она ведь не восемнадцатилетняя девушка, и ее семья не подыскивает ей выгодную партию.

Шарлотта молчала и пристально смотрела на Ника. Тот почувствовал, что ступил на опасную почву, и в смущении закашлялся.

— Мисс Дин, как всем известно, вполне самостоятельная женщина, — попробовал он было возразить.

— Я тоже, — заметила Шарлотта. — Вы всегда такой тугодум, сэр?

Ник вздохнул:

— В вопросах такого рода… Боюсь, что всегда.

— С вашей стороны очень бестактно обращать внимание на тот факт, что мы с Вирджинией достигли определенного возраста.

— Но я же не имел в виду, что вы и ваша подруга — выжившие из ума старухи! — поспешно проговорил Ник. — Просто вы уже зрелые дамы.

— И на том спасибо, — кивнула Шарлотта. — Позвольте, я объясню вам суть дела, сэр. Действительно, в таком возрасте Вирджиния вполне могла бы завести тайный роман. Беда лишь в том, что предполагаемый герой ее романа — это ваш кузен.

Но Ник был невозмутим.

— И что с того?

— На тот случай, если вы еще этого не заметили, сообщаю: никто из собравшихся тут сегодня не доверяет Оуэну Суитуотеру.

— А… Ясно. — Казалось, Ник начинал прозревать.

— Те, кто связан с Институтом, считают его серьезной угрозой своему благополучию. Ведь он не раз разоблачал в прессе питомцев Лейбрука.

— Да, ясно, — повторил Ник.

— Одно дело — пусть бы думали, что Вирджиния разрешила ему изучать ее талант. Но ведь теперь пойдет слух, будто у нее с ним связь. И они перестанут ей доверять из опасения, что она выдаст их секреты любовнику. Боюсь, когда мистер Суитуотер завершит свой эксперимент, Вирджинию перестанут принимать в Институте.

— Хм… — Ник задумался. — Может быть, ей стоит вступить в Аркан? Если хорошо поразмыслить, вам обеим следовало бы это сделать.

— Не смешите меня, сэр. Аркан никогда еще не принимал в свои ряды тех, кому приходится зарабатывать собственным талантом себе на хлеб.

— Но говорят, что теперь, когда кресло Магистра занял Гейбриел Джонс, Общество Аркан быстро меняется.

— Нужно еще посмотреть, сумеет ли мистер Джонс обновить Аркан, — возразила Шарлотта. — Но окажись это возможным, нам с Вирджинией все равно придется зарабатывать себе на жизнь. А это означает, что из практических соображений мы останемся в Институте Лейбрука. Но близкая связь с мистером Суитуотером ставит под удар не только личную репутацию Вирджинии, но и ее карьеру, ее будущее!

— Ясно, — в третий раз ответил Ник. Он посмотрел в зал и добавил: — Боюсь, что ущерб уже нанесен — вне зависимости от того, правдивы ли слухи.

Встревожившись, Шарлотта поспешно выудила очки из своей нарядной сумочки и нацепила их на нос. Затем отыскала взглядом Оуэна и Вирджинию. Не нужно было обладать паранормальными способностями, чтобы почувствовать, какие токи пронизывают воздух вокруг этой пары. Оуэн стоял слишком уж близко к Вирджинии, переступив границы невидимого круга личного пространства, которое порядочная женщина всегда очерчивает вокруг своей персоны. Он держался так, словно имел право ее защищать — и право на нее саму. Словно посылал безмолвное сообщение всем мужчинам в зале о характере своих притязаний на Вирджинию.

Вирджиния была влюблена — может, даже не отдавая себе в том отчета.

— Будь ты неладен, — прошептала Шарлотта. — Как ты смел так поступить с моей подругой?

Ник подошел к ней бесшумно и встал рядом. Она знала, что он смотрел на нее, а не на толпящихся внизу гостей.

— Мисс Тейт, постарайтесь не забыть, что связь кузена с вашей подругой ставит единственной целью установить личность убийцы, который, очень вероятно попытается ее убить, — тихо сказал он. — Оуэн хочет защитить Вирджинию.

Усилием воли Шарлотта взяла себя в руки.

— Да, разумеется. Простите. Иногда мое воображение противоречит здравому смыслу. Не исключено, что я потратила слишком много времени, изучая уникальные свойства сильных энергетических потоков, которые генерируют двое психически одаренных индивидуумов, испытывающих физическое влечение друг к другу.

— Какое совпадение! — оживился Ник. — Меня тоже живо интересует сей предмет…

— Право же, мистер Суитуотер!.. — Шарлотта почувствовала, как зарделись ее щеки. — Вы всегда выражаетесь столь откровенно?

— Мне говорили, что у меня бывают приступы излишней прямолинейности в речах, — признал он, смутившись. — Прошу прощения.

— Извинения приняты, сэр.

Ник деликатно откашлялся:

— Тогда, может быть, вернемся к делу?

— Очень хорошая мысль.

— Так вот, если смотреть отсюда, сверху, то кажется, что единственный, кто привлекает к себе внимания еще больше, чем мой кузен с Вирджинией, это высокий мужчина в центре зала, которого сопровождает блондинка с пышной грудью.

— Гилмор Лейбрук, — сказала Шарлотта. — Это основатель Института. А блондинка — его последняя ассистентка, Адриана Уолтерс. У Лейбрука целый штат ассистенток.

Ник казался заинтригованным.

— Очень интересно!

— Почему вы так говорите? Потому что она прехорошенькая?

— Что? Нет-нет. — Ник обеими руками вцепился в перила — Я нахожу это очень интересным потому, что Лейбрук интересуется мисс Дин. Сейчас он идет прямо к ней. И его, кажется, совсем не обескураживает тот факт, что рядом с ней Оуэн.

Шарлотта снова взглянула вниз:

— О Господи, вы правы! Но ведь не думаете же вы, что Лейбрук испытывает к ней нездоровое влечение?

— Именно так я и думаю, — ответил Ник. — И мисс Уолтерс того же мнения.

— Что это значит?

— Это значит, мисс Тейт, что вашей подруге грозит серьезная опасность…

Гилмор Лейбрук улыбнулся Вирджинии:

— Вы и мистер Суитуотер произвели в нашем Институте настоящий фурор! Насколько я понимаю, вы разрешили ему изучать методы вашей работы. Очень смело с вашей стороны, мисс Дин.

Оуэн пил шампанское, внимательно прислушиваясь к разговору. В голову ему вдруг пришло: «А не свернуть ли Лейбруку шею?» Это было бы очень приятно и принесло бы огромное удовлетворение. Но Вирджиния вряд ли одобрила бы это.

«О Господи, я ревную!» — подумал Оуэн. И эта мысль его потрясла. Он так давно не испытывал столь примитивных эмоций, что даже не сразу понял, в чем дело. К ревности примешивались и другие желания, от которых встали дыбом волоски у него на затылке, а все мускулы напряглись, как будто он готовился к яростной схватке. Да, конечно, подобным образом всегда действовала на него охота. Но довести его до потери здравомыслия могла лишь ревность.