здесь ублюдки, и если мне платят за то, чтобы я доставил твою задницу живой до указанного места, то я это сделаю… вернее сделал бы, если бы этот сраный корабль не затонул в шторм.

— Зачем я Прайсу?

— Вопрос теперь в другом, детка, — зло прошипел коротышка, — как спастись от разъяренного нанимателя? Думаешь, почему я торчу здесь, на этом Богом забытом острове, скрываясь и шифруясь. Ни одна тварь не найдет меня, если я того не захочу, но мне остохренела такая жизнь, мне нужны эти бабки, чтобы отделаться от гребаного нанимателя, который решил поджарить мои яйца, после того, как одна очень неугомонная сучка вдруг исчезла! Устраивает тебя такой ответ?

— Я не спрашивала об этом, — скривилась от боли Гюрза. — Мне нужен только один ответ…

— Ты скажешь мне, где деньги, я скажу, где твой Прайс.

Она покачала головой и рассмеялась.

— Кажется, мне нужно принять ванну, ребятишки…

Сол кивнул парню, и тот, вздернув Гюрзу на ноги, снова опустил ее голову в бочку с красной водой.

* * *

— Смотри! — кричал он весело, — Смотри, что я нашел!

Она снова видела его на краю обрыва, он указывал ей на кого-то или что-то далеко внизу.

Она побежала к нему, не обращая внимания на усталость и боль. Босые ноги были в крови. Она стерла их. Камни, пыль и грязь смешивались с раненной плотью.

— Постой… прошу тебя, — задыхалась она от дыма, от смрада разлагающихся тел, — погоди, не убегай!

Он счастливо ей улыбался, махал рукой.

— Пойдем, тут недалеко, осталось совсем чуть-чуть, — и шагнул в пропасть.

Она вытянула руку, чтобы поймать, но не успела. Закричала, упала на колени, смотря в разверзшуюся под ней пропасть. Но его там не было. Перед ней, на много миль вперед, простирались джунгли. Он стоял у кромки леса и снова махал.

— Не бойся, здесь не страшно! Пойдем! Пойдем со мной…

Она открыла глаза под водой, в которой ее топили.

Нет. Еще не время. Еще не время идти.

— Эй, Маллиган, слышишь меня? С тебя, мне кажется, уже хватит.

— Послушай, Сол, — устало, еле слышно прошептала Гюрза, сплевывая кровь на бетонный пол, — можешь сколько угодно калечить меня, мне плевать, я не скажу тебе, где бабки, ты останешься в пролете в любом случае…

Коротышка растянул губы в усмешке, но на сей раз, она вышла нервной. На этой суке уже живого места не было. Ли постарался на славу. Больше всего на свете, ему хотелось убить ее. Собственноручно вонзить в ее тощее тело лезвие ножа, вонзить раз, два… сорок два…. чтобы от этой суки мокрого места не осталось. Но он не мог, пока не мог… не раньше, чем она назовет место, где затонул его корабль… может, начать уже отрубать от нее по кусочку?

— Не выйдет, — усмехнулась она сквозь адскую боль, словно прочитав его мысли, — режь меня на части, я точно ничего не скажу. Лучше сдохну.

— И не узнаешь где твой Прайс…

— Как и ты, где твои бабки…

— Значит, мы останемся ни с чем…оба, — он кивнул Саю. — Но я все-таки не откажу себе в удовольствии отрезать пару пальцев. Ты знаешь, что делать…

Гюрза не сомневалась, что Ли знал. И не таких уламывал. Внутри поднялась волна ужаса и тошноты перед предстоящей болью.

Ее сдернули со стула и потащили в другой угол помещения, где с потолка свисали металлические штыри. В одну из таких была вживлена цепь с наручниками. С такого штыря не соскочишь, крепко спаян.

Парень Сола действовал сноровисто и быстро. Подвесил ее как свиную тушу. Гюрза задергалась. Зашипела.

— Неприятно, правда? Но выбора у меня не осталось…

— На самом деле, выбор есть… мы потеряли много времени Сол, но у нас с тобой все еще есть шанс… назови мне место, где окопался Прайс, и я скажу, где деньги, и постараюсь пересилить себя и не допустить того, что должно случится…

— Что ты мелешь? — скривился коротышка, — ты выжила из ума?

Глаза женщины скользнули в сторону, за спину Сола, к столу, на котором среди прочего хлама лежала «Зиппо».

— Последний шанс, Сол… — прошептала она, снова переводя взгляд на коротышку.

— Больше повторять не буду.

Он кивнул Ли

— Приступай.

Садист ухмыльнулся. Склонился, стянул с нее правый ботинок, обнажив стопу.

Поднес к ней нож. Гюрза инстинктивно дернулась.

— А ты не такая крутая, Маллиган. Твой папаша был таким, а сама ты, как и братец твой, дерьма кусок… даже не верится, что тебя в свое время так боялись и ненавидели… брехня.

Женщина подняла глаза, внимательно посмотрев на Сола. Он замолчал, внутренне поежившись. Эти ее глаза. Чертовы глаза. Она вроде бы смотрела на него но, в тоже время и мимо… что, черт подери, происходило?

Гюрза слышала какие-то звуки. Это что, шаги?

Она вздрогнула. Нет, черт подери, ей не мерещится… кто-то свистит…

Мотивчик был знакомый. Не может быть… отец?

Она закрыла глаза. Стала слушать.

Ну, где же ты…

Отец стоял в дверном проеме, как тогда, на корабле Батисты.

Выглядел он просто ужасно. Живой мертвец, гниющий, разлагающийся труп…

Отец… где ты был?

Он покачал головой и улыбнулся. Потом, не сказав ни слова, провел пальцем по горлу и ткнул им в Сола.

Верно, усмехнулась она. Все верно.

— Чего ты лыбишься, сучка? — не выдержал коротышка. Его голос вернул ее в реальность.

Гюрза моргнула пару раз и с трудом сфокусировалась на Соле.

— Посчитай от ста до одного… только не спеши…

— Какого хрена ты несешь? Что это значит?

— Столько времени у тебя осталось.

Без предупреждения Сай врезал ей по физиономии. Голова взорвалась яркой вспышкой. Каким-то краем сознания она успела услышать крик Сола:

— Мудак…. какого хрена ты ее вырубил?!

— Но, босс, она оскорбляла вас.

— Теперь нужно снова приводить ее в чувства.

Глухой удар. Помещение заходило ходуном, точно началось землетрясение.

— Какого хрена? — визгнул Сол.

— Кажется из гранатомета… — озадаченно протянул Ли.

— Чего?!

Быстрые шаги. Гюрза приоткрыла налившиеся свинцом веки. Сол орал в рацию, матерясь так страшно, что у любого нормального человека уши бы свернулись в трубочку:

— Как напали? Кто? КТО?! Вы там охренели, что ли?

Грязно выругавшись, он метнул на Ли бешеный взгляд:

— Наверх живо! Трубить тревогу! Собирать всех!

Парень рванул к выходу, Сол просеменил мимо, и Гюрза смогла различить его проклятия:

— Ублюдок …. но как… как он смог выследить меня… это невозможно!

Металлическая дверь за ним захлопнулась, и женщина осталась одна. Через какое-то время здание снова тряхнуло. Уже сильнее. Намного сильнее. Похоже, снаружи идет настоящий бой.

Она