Она закрыла глаза. А когда открыла их снова, отца уже не было рядом.

К ней шел Громила. Весь в грязи и крови, как и она сама, впрочем. Его изувеченное лицо казалось гротескной маской, но оно не пугало ее. Ее, казалось, вообще уже ничего не могло напугать.

Гюрза молча следила за его приближением. Громила не дошел пару метров, мотнул головой, показывая ей следовать за ним.

Подхватив «калашников», которым орудовала всю ночь, Гюрза тяжело поднялась с валуна и подошла к Громиле.

Он протянул руку и забрал оружие. Она не сопротивлялась. Сил не было.

— М-м-м-м, — промычал он и двинулся вперед. Гюрза покорно поплелась следом.

В предрассветных сумерках лагерь выглядел, как призрак. Призрак, в котором обитали призраки.

Дымящиеся пепелища, трупы людей и животных — все казалось серым и выцветшим. Одержавшие победу ребята Меченого сами походили на трупы. Уставшие, хоть и довольные собой.

Гюрза скользнула взглядом по шеренге поставленных на колени пленных и по парням Меченого, которые что-то вдохновенно им втолковывали. Похоже, пропагандировали им райскую жизнь под знаменами их босса.

Многие и впрямь переходили на сторону Меченого. Не глядя на бывших соратников, они присягали новому хозяину. Откуда-то доносились плач и стоны.

Громила привел ее на ту самую площадь, где она в последний раз видела Сола, когда того обрабатывала пара ребят.

Теперь здесь ни ребят, ни Сола. Только мачете со следами засохшей крови, воткнутое в потемневший ствол срубленного дерева, что минувшей ночью служило плахой для казней и увечий, да гора сожженных трупов у одной из сгоревших построек. Запах здесь стоял ужасающий.

Пир Чудовищ. Не обращая внимания ни на то, ни на другое, Громила прошел к одному из нескольких уцелевшему зданий и остановился у входа, пропуская ее вперед.

Заходить туда не хотелось даже днем. Это место почему-то казалось

сосредоточием зла. Хотя внутри теперь горел свет. Хоть какой-то «живой» цвет среди отвратительной серости выступающего из утреннего сумрака лагеря.

Гюрза переступила порог и обнаружила себя в большом помещении. Громила последовал за ней и промычал что-то, что, видимо, должно было означать, что ей стоит пошевеливаться.

Они миновали еще один проход, огороженный свисающей до пола тканью, и оказались в просторном помещении больше первого раза в два.

Меченый при виде новоприбывших поднял голову, переключив свое внимание с речи одного из своих командиров, докладывающих о текущей ситуации, на их парочку. Выглядел он, как воплощение зла. На лице хищная холодная улыбка, весь в крови и порезах. Похоже, он повеселился на славу. Усталость на нем была не так заметна, как на его людях. Но все же Гюрза могла бы разглядеть ее в глазах пирата, приблизься она чуть ближе.

Вольготно расположившись в глубоком резном кресле, в одной руке он покручивал любимый нож, пальцы второй перебирали смоляные пряди волос Айлы, сидевшей прямо на полу у его ног. Гюрза уже успела позабыть о существовании девчонки, но, похоже, по ее внешнему виду, было видно, что она не осталась в стороне от минувших событий, и, видимо следовала за своим хозяином так же, как Громила за Гюрзой… оберегая и защищая его. Айла, как и ее хозяин, слушала доклад командира, но когда Гюрза вошла в помещение, ее взгляд тут же метнулся к ней.

Что касается Меченого, то при виде Гюрзы, пират едва заметно прищурился. Взгляд сделался жестким. Кивком головы, он приказал ей ждать.

Да сколько угодно, спешить все равно некуда.

Она огляделась, все свободное пространство было забито коробками с оружием, наркотой и бабками, короче всем тем, что и предполагалось здесь найти. Гюрза развернулась и пошла в левую его оконечность. Она буквально кожей чувствовала переместившийся взгляд Айлы, пока еще просто любопытный. Чем, интересно, ее скромная фигура вызвала такое повышенное внимание?

Пираты расселись кто где, вдоль стен на остатках нехитрой мебели и прямо на полу, среди гор награбленного и снесенного в одну кучу, добра, подсчитывали прибыль. Что ж, поживиться здесь и впрямь было чем. Сол, похоже, неплохо наварился за все то время, пока вел дела на острове. Толи еще будет, когда Меченый до его счетов доберется.

Никто из пиратов не обращал на нее особого внимания. Глянули и обратно за работу. Один, правда, заметив Гюрзу, приветливо кивнул. Уверено так и, вроде бы, благодарно. Она не понимала почему. Может, парня довелось выручить минувшей ночью. Сегодня она сражалась на стороне Меченого, бок о бок с его бойцами. Гюрза нахмурилась, даже от одной мысли об этом становилось как-то неприятно, но сделка есть сделка.

— Эй, зеленоглазая, ты чего там, дрыхнешь?

Она устало провела ладонями по лицу и, развернувшись, направилась обратно к главарю пират.

Громила уже вытянулся по струнке перед боссом.

Меченый улыбнулся:

— Знал, Люпо, что ты ее побережешь, — он кинул Громиле кожаный мешочек, набитый каким-то добром. Парень поймал и поклонился. Надо же какие расшаркивания, ни дать ни взять вассал перед господином. Между тем на изувеченном лице отразилось неподдельное счастье. — Ты свободен. Отдыхай.

Люпо? Вот те на, как чудовище из их с братом шкафа.

Прижимая к груди мешочек, Громила прошел к выходу. Деньги, наверное…

Она проводил его взглядом. Что бы кто ни говорил, но минувшей ночью они составили неплохую команду, она даже не поблагодарила его за помощь. Парень скрылся, а она нехотя повернула голову к главарю пират.

Мистер главный ублюдок смотрел на нее своим тяжелым холодным взглядом, хотя на губах все еще была усмешка. Гюрза прикинула, что ему где-то под тридцать. Ей самой было двадцать восемь, а это значило, что они практически ровесники, но сейчас, в свете неоновых ламп, после безумной ночи, он казался намного старше. Сначала она не заметила, но он хранил на себе след той особой усталости, которую нельзя убрать хорошим сном, длительным отдыхом или самой страстной шлюхой.

От такой усталости можно отделаться только одним способом…

— Решила покончить с собой? — спросил Меченый, выдернув ее из бездны так некстати захлестнувших ее мыслей. Мозг, как мог, боролся с усталостью.

— С чего бы мне это делать?

— Залезла в самое пекло, хорошо, что Люпо следовал за тобой по пятам, иначе мне пришлось бы собирать тебя по лагерю по кусочкам.

Гюрза перевела взгляд на девчонку, та сидела с любопытством рассматривая женщину. Рука пирата по-хозяйски продолжала касаться черных, как смоль, волос. Смуглые пальцы накручивали-перебирали густые волнистые пряди. Девчонке это нравилось. Пусть он был жесток, но он был надежен. Несмотря на поступки Меченого по отношению к Гюрзе,