Магнус нахмурился, он не знал, что делать с феодальной вольницей. Сословные замашки штука такая, их переломить надо. Ведь даже во Франции через уйму лет дворяне друг друга шпагами дырявить будут на дуэлях, и эдиктов не бояться — в детстве роман «Три мушкетера» неоднократно перечитывал. И тут его осенило, ведь можно и такой выход избрать, как еще в романе «Квентин Дорвард» прописано.

— Рыцари и дворяне у нас остались лишь те, кто мне присягнул или под мое покровительство отдался. Недовольные ливонцы земли уже покинули, да и некоторые орденские замки власть мою пока признавать не хотят. Урок им московиты дадут, когда ядрами стены сокрушат, сговорчивее станут. А с вассалами моими решать ныне надобно. Так?

— Так оно сейчас и есть, государь — вам таких подданных, кто не смирился с вашей волей, лучше не иметь.

— А потому из молодых дворян, кто копейным боем отменно владеет и с полным латным доспехом выйти сможет, повелеваю собрать особую роту, и называю ее лейб-гвардией.

— Жандармы ордонансовых рот?!

— Вроде того, — пожал плечами Магнус. И пояснил:

— Там одни дворяне будут собраны, только каждый имеет право на валета, боевого слугу, что сражаться во второй шеренге будет, спину прикрывая, и вооружен как рейтар, в кирасе и каске.

— Как пахолик у «крылатых» гусар, — понятливо кивнул Регенбах, — не дворянин, но оруженосец при рыцаре, валет одно слово.

— Именно так, сформируем роту, вот рыцарей и дворян всех пристроим к службе. Ставить им копейный и рейтарский бой, а лучших из жандармов продвигать по службе, назначать командирами десятков в рейтарских ротах. А там до офицеров дослужатся. А пока кадетами послужат, десятками покомандуют, а там посмотрим на рвение и умение.

— Как младшие «сыновья» во Франции, так и зовутся, — хмыкнул Регенбах, совершенно спокойно не только воспринявший, но и одобривший реформы молодого епископа в своей маленькой армии, и даже ставший их активным проводником в жизнь.

Магнус недавно ввел понятие должностных лиц, которые по латыни и назывались офицерами. Идея была не нова — у тех же московитов имелись сотники и полусотники, стрелецкие «головы», тысяцкие и воеводы. Куда там без командного состава во все времена, только Магнус определенную унификацию у себя ввел.

В коннице ротой командовал ротмистр, а в пехоте капитан, «голова» по латыни, или гауптман, как называли немцы. А помощником у него был соответственно капитан-лейтенант, ведь последний чин и обозначает «заместителя». А еще имелось два обер-лейтенанта, что различными тыловыми службами занимались, и шесть унтер-лейтенантов — тем место в строю предназначалось, таких в его время «взводными» именовали.

Вот только численность рот была различной — у всадников две сотни человек в роте, а в пехоте триста. Правда, «линейных», то есть тех, кто стоит в боевой линии, было намного меньше — 12 десятков у рейтар и 18 у стрелков, разбитых на шесть плутонгов, то есть взводов. Последние должны были появиться у мушкетеров шведского короля Густава-Адольфа, как и знаменитое «перо», но Магнус просто перенял и совершил нововведение, несколько опередив естественный ход событий.

Остальные две пятых личного состава роты — офицеры, их слуги и прочий обслуживающий персонал, который необходим для нормального функционирования боевого организма. Вот только было одно кардинальное отличие от нынешних наемных рот ландскнехтов — все они служивые, не какие-то там маркитанты или наемные денщики. Учили стрелять на совесть и выполнять необходимые команды, чтобы в случае неизбежных потерь в «линии», война есть война и убыль в рядах постоянная, могли немедленно заменить убывших товарищей.

И дело в том, что мушкетов не хватало катастрофически — на роту полагалось двести штук, включая десятую часть про запас, а выходило едва чуть больше сотни. Обещанные Курбским трофейные орденские мушкеты, что хранились в Дерпте и Нарве, московиты придержали, видимо, царь не дал разрешения на передачу вооружения.

Так что приходилось всячески изворачиваться, распределяя «огнестрел» чуть ли не поштучно. Все же армия резко выросла, в два раза — три тысячи кнехтов, «обстрелянных» и обученных эстов и латышей, вульгарно сбежало из ливонских отрядов в его армию, когда узнали, что магистр Кетлер убит русскими в Пернове.

И сейчас, не считая замковые гарнизоны, спешно формировалось полтора десятка пехотных рот — восемь из бывших кнехтов, а семь из набранных эстов. Нехватку мушкетов пока восполнили длинными пиками, так что копейщиков и стрелков было в рядах поровну, по три плутонга одних и других. Доспехов хватало — из Феллина, перед тем как сдать его русским, вывезли весь накопленный орденом арсенал — оружие, порох и латы, заодно сняли с укреплений значительную часть орудий, отобрав самые лучшие пушки. Для последних сейчас изготовляли первые в этом мире легкие полевые лафеты, готовили умелых канониров.

Ведь артиллерия «бог войны», и французские монархи не зря называли пушки «последний довод королей»! И правильно — при хорошо обученных расчетах даже «крылатым» гусарам будет несладко на поле боя!

Было еще одно «ноу-хау» — три роты конных стрелков, по штатам конницы сформированных, но пока представлявших ездящую пехоту. И тут не в выучке дело — многие служили раньше всадниками и могли сражаться верхом. Тут конный состав не впечатлял — местные лошади выносливы и неприхотливы, сильны, вот только резвости никакой.

Так что собрали всю «неликвидность», что пехоте совершенно не годилась — короткие ручницы и аркебузы, даже обрезанные пищали, распределили их по калибрам, и раздают сейчас по набранным ротам по мере переделки и установки новых замков. Оружейники клятвенно заверяли, что последние «карабины» будут готовы не к весне, а уже к новому году — вот что значит обещание щедрого вознаграждения за срочность.

Так что можно было надеяться, что со временем в его маленькой армии появятся смесь европейских драгун с финскими хаккапелитами…

Глава 34

— И что мы будем делать в таком случае, государь?!

— Пока не знаю, но хорошо понимаю, что «брат» Сигизмунд-Август никогда не признает за мной королевский трон. «Радное» панство ему просто не позволит потерять жирный ливонский кусок, который они не желают пронести мимо своего рта. И учти — как только король получит известие о гибели магистра Кетлера, то вначале придет в недоумение, потом начнет навязывать свое покровительство или мне или Фюрстенбергу, либо начнет искать нового кандидата на вакантную должность ландмейстера.

— А почему королю Сигизмунду-Августу просто не выступить против нас и взять все, что ему понравится?

— Предлога весомого пока у него нет, тоже панство не поймет и с гетманом литовским договориться вначале нужно. А