она надеялась на тёплый приём, но... Видимо, всё же надеялась. — Пришла, чтобы забрать свои вещи?

— Вещи? — она обернулась к нему.

— Я... Я слышал, в училище организуют комнаты для прибывших детей. Ты сказала, что вас отправят туда, я и подумал... Это будет ближе к учителям, и ты сможешь больше тренироваться...

— В училище поселят тех, кто лишился дома! — удивилась Астра. — Да и... Есть тренировочная площадка недалеко отсюда.

А ещё от мыслей, что ей придётся делить комнату с кем-то — пусть даже с Зеф — её тянуло блевать.

Она достала совок, который как всегда лежал между двумя шкафчиками и уже успел покрыться паутиной, сгребла осколки и выкинула их в ведро. Затем подошла к холодильнику и открыла его. Внутри стояло лишь несколько бутылок с белой мутной жидкостью.

— Я... Как раз собирался... — неуверенно протянул отец, но не нашёл, как закончить.

— Бездна, — фыркнула Астра. — Плевать. Разберусь со всем утром.

Она направилась к двери.

— По... Постой... Дело в том, что...

И вдруг, пусть и поздно, до Астры дошло. Дом был маленький — одна комната и кухня на первом этаже, одна — её — на втором.

— Я видела в коридоре женщину...

— Ширл, — уточнил отец.

— Она ведь... Она ведь живёт у меня в комнате? — Астра резко обернулась. — Ты поселил её ко мне в комнату.

Отец вздрогнул, затем его лицо потемнело от злости.

— Не смотри на меня так, дочь! — прорычал он. — Ты знаешь, что они с нами сделали. Сама видишь, до чего меня довели! Я не могу ходить, не могу работать, не могу...

— Ты... — Она опешила. — Ты мог бы ходить, если бы выполнял предписания!

— Ты и впрямь намерена винить меня? — он округлил глаза в возмущении. — А не людей, которые практически прогнали нас? Людей, которые могут лечить любые болезни, но перестали мне помогать...

Когда Астра уезжала, отец мог ходить. Сирен, слушатель, который приходил к ним, велел ему двигаться по нескольку часов в день. Говорил, что это может быть тяжело, но отец должен это делать. И, очевидно, он перестал, сразу, как Астра уехала.

— Слушатели бросили меня! — рявкнул он и потянулся к ещё одной, неразбитой, бутылке на столе. Плеснул мутной жидкости себе в кружку. — Выгнали из общины! Не пускают в храм! Отселили подальше, словно человека второго сорта! И делают вид, что я не существую! Все меня бросили! Даже ты!

— Я... что? Ты сам хотел, чтобы я училась! Сам хотел, чтобы стала слушателем!

Астра услышала, как её голос неестественно дрогнул.

— И до сих пор хочу! И делаю, бездна дери, всё, что в моих сраных силах! По-твоему, обучение не стоит денег? По-твоему, перелёт на другой остров не стоит денег? Или еда, которую ты ела последние годы?

В большей степени так и было. Более того, перед объездом Астра узнала, что отец обменивал часть положенной на их семью еды на выпивку.

— Тебе дали работу, — она сама не знала, зачем снова участвовала в этом споре.

— Работу? — рявкнул он. — За жалкие гроши! Я был мастером! Механиком! А теперь? Должен сидеть в сраной лавке Тиш и заниматься её документами? Следить, чтобы ни один долбанный юнец не стащил ножницы или носки из шерсти? А потом? Что случится, если он захочет это сделать? Мне догонять его на вот этом?

Он со всей силы ударил в подлокотники собственного кресла-каталки. Оно вздрогнуло. Как и Астра. И выдержало. Как и Астра.

— Я... — Она хотела сказать, что уходит, но... в очередной раз осознала, что ей просто некуда идти. — Я, пожалуй, прогуляюсь до училища... Может быть, они действительно поселят меня...

Голос предал её, и она почувствовала, что сейчас заплачет. Сжала кулаки, прикусила губу почти до крови. Она не позволит ему видеть её слабой. Она должна быть сильной. В точности, как он хотел. Ведь... Если не она, то кто?

Она отвернулась.

— Нет, Астра... — Отец глубоко вздохнул. Одним громким глотком осушил содержимое чарки и плеснул себе следующую порцию. — Наверху есть ещё одна... хм... Комнатушка. Останься там. Ширл, её муж и брат заплатили мне до конца месяца. Потом... Я что-нибудь придумаю. Мы вместе что-нибудь придумаем.

— Бездна...

Она так устала. От этих споров. От собственного бессилия. От его упрямства. И... от его бессилия тоже.

— Ты говоришь про чердак?

— Да, — кивнул отец. — Но... Постарайся там ничего не трогать. Я собирался разобраться, но...

Она вышла с кухни. Хотела закрыть дверь, на случай, если всё же не сдержит слёзы, но та разбухла и, зацепившись за половицу, застряла.

— Астра... — раздался голос с кухни. А потом звук нового глотка, громче голоса. Только после этого он закончил: — Я рад, что ты вернулась.

Астра была уже на лестнице. Только тут она позволила себе всхлипнуть. Но тут же взяла себя в руки. Ведь предстояло ещё одно дело.

Она поднялась и схватилась за ручку двери в свою комнату. Резко — будто била своего обидчика — дёрнула дверь.

Рядом с кроватью, прямо на полу, спал какой-то мужчина, накрытый грязной курткой. На кровати женщина с взъерошенными волосами рассматривала что-то на спине ещё одного мужчины. Он... был полностью голым, и Астра увидела его сморщенный член, лежавший на волосатом бедре.

— Слезай, — приказала Астра.

— Я тут по праву! — оскалилась женщина. — Теперь здесь мой дом!

— Слезай, я сказала, — голос звенел гневом. Ей даже хотелось, чтобы женщина отказалась. Ведь этот гнев давно уже нужно было куда-то выплеснуть.

— Ты не... Я... — Женщина захлопала ртом, будто рыба, захлёбывающаяся воздухом. Затем посмотрела Астре в глаза и увидела что-то, что заставило её слезть и стащить своего мужа (или брата) с кровати.

Астра резко дёрнула одеяло с наволочкой. Отшвырнула наволочку, вытащила из пододеяльника одеяло. Закинула себе на плечо. Подумав, взяла и матрац, на котором виднелись жёлтые разводы, природу которых ей совсем не хотелось выяснять. Другой рукой она схватила подушку и, не говоря больше ни слова, проследовала на чердак по ещё одной хлипкой лестнице.

На чердаке было тесно и душно. Вдоль одной из стен стоял покосившийся шкаф без дверей, заваленный каким-то хламом. Здесь не было даже окна. Практически, как в трюме корабля.