– Черри уже ложится спать? Но ведь она только что встала.

– Это ее дом, и она может спать когда захочет, – буркнул Лу, отхлебнув кофе.

Молли поерзала на стуле. Ей хотелось задать еще много вопросов, но она не решалась. Наконец Лу посмотрел на нее:

– В чем дело?

– Ни в чем, просто…

– Выкладывай.

– Ну… в общем… эта женщина… – Она сморщила носик. – Как ты посмел привести меня в дом обычной проститутки?

Лу поставил свою чашку на стол.

– В Черри нет ничего обычного. К тому же я должен перед ней извиниться.

– За что?

Он навалился грудью на стол.

– Я привел в ее дом преступницу.

Молли сверкнула глазами.

– Если она и оскорбилась, то только потому, что я женщина. Я уверена, что она «развлекла» не одного бандита.

– Возможно. Я никогда ее об этом не спрашивал.

– М-м… Наверное, ты был слишком занят, наслаждаясь ее чарами. – Она задумчиво почесала пальцем подбородок. – Скажи, она по-прежнему берет деньги или для тебя это бесплатно?

Лу не ответил. Он встал, обогнул стол, взял Молли за руку и сдернул со стула.

– Черт возьми, оденься и причешись!

Молли оделась, но причесываться не стала. Она беспокойно бродила по дому, разглядывая «сокровища» Черри, и пришла к выводу, что у этой женщины дурной вкус. Но она совершила ошибку, сказав об этом Лу. Тот ледяным тоном потребовал, чтобы она больше никогда не говорила плохо о Черри Селлерс.

С этого момента Молли держала свое мнение при себе. Она выбрала из стопки дешевый роман и села на красный бархатный диван почитать. А заодно спланировать побег. Лу, который был в это утро необычно мрачным, старался не выпускать ее из вида.

Он решил уехать на следующее утро. Чем быстрее он привезет эту красавицу бандитку в Денвер, тем лучше.

В начала шестого в гостиную вышла Черри, отдохнувшая и в хорошем настроении.

– У меня есть замечательная идея, – сказала она, широко улыбаясь. – Мы шикарно проведем ночь! – Лу с сомнением покачал головой, но она не обратила на это внимания и с воодушевлением продолжила: – Мы нарядимся и поедем в город! Будем пить шампанское, играть в рулетку и танцевать. Ну, что скажете? – Она плюхнулась на подлокотник кресла Лу и взъерошила его волосы.

– Милая, ты же знаешь, что мы не можем этого сделать. – Когда он говорил с Черри, его голос был ласковым и добрым. – Мне надо купить продукты и прочие вещи, и я хочу, чтобы ты присмотрела за Молли. Завтра утром мы уезжаем.

– Ох, Лу, не будь таким занудой! – воскликнула Черри. – Ты же знаешь, как мне одиноко. Я могу немного повеселиться, только когда приезжаешь ты. Неужели я этого не заслужила? – Надув губки, она намотала себе на палец прядь его волос.

Лу вздохнул:

– Конечно, заслужила, милая. Когда я приеду в следующий раз…

– Ну пожалуйста, Лу! Я сто лет не танцевала!

Он кивнул на Молли:

– Ты кое-что забываешь, милая. Я не могу ни на секунду оставить ее одну.

– Знаю, – сказала Черри. – Но она поедет с нами.

– В таком виде? – фыркнул Лу, оглядев обтягивающие брюки Молли, ее мужскую рубашку, стоптанные сапоги и спутанные волосы.

Молли сверкнула глазами.

– Вот что я тебе скажу, – заявила Черри. – Поезжай в город и купи все, что тебе нужно. А я позабочусь о Молли. Я найду для нее платье и сделаю ей прическу. А ты можешь надеть свой вечерний костюм. Помнишь, ты оставил его у меня, когда мы ходили на открытие отеля «Сибола»?

Лу наконец сдался, и Молли с трудом скрыла радостное волнение. Пьяная пирушка – это именно то, что ей нужно. Лу и Черри напьются шампанского и уединятся в красной спальне. Отличный момент для побега!

– Пойдем, Молли. – Черри немедленно привела ее в свою красную спальню и начала прикладывать яркие платья к стройной фигурке своей гостьи. – Вот это! – заявила она, выбрав вечернее платье из ослепительно-алого блестящего шелка.

– Нет, Черри, это не подойдет, – возразила Молли. – Оно не…

– Оно просто великолепно! Сейчас я его немного ушью, и все будет в порядке. Надень-ка платье, а я возьму булавки.

– Спасибо, – сказала Молли, решив быть великодушной.

– Отлично, милая. Я займусь переделкой платья, а ты пока вымой голову.

Она подмигнула Молли.

Следующую пару часов обе женщины провели, готовясь к вечернему походу в город. Пока они трудились, Черри щебетала без умолку. Молли слушала и время от времени задавала вопросы. Болтливая женщина рассказала даже больше, чем надо. Она долго говорила про Лу – сложного человека, которого она обожала. Хозяйка дома развлекала Молли рассказами об их совместных проделках, а когда речь зашла о красивой и знатной испанской невесте Лу, Молли невольно почувствовала укол ревности.

– Странно, – саркастически заметила она, – что высокородная молодая дама предпочла мужчину низшего класса, к тому же охотника за головами.

Черри перестала водить иголкой по ткани.

– Молли, Лу – один из богатейших фермеров территории Нью-Мексико. А гоняться за преступниками он начал всего два года назад, когда умерла его красавица невеста.

– Умерла? От чего? Что с ней случилось?

Черри пожала плечами:

– Не знаю. Я знаю только, что после смерти этой девушки Лу ожесточился. Он решил отдать под суд всех… э…

– Бандитов Роджерса?

Черри кивнула.

– Мне очень жаль, милая. Не в характере Лу плохо обращаться с женщиной. Вчера вечером я сказала ему, чтобы он тебя отпустил. Ты всего лишь дитя. Я уверена, что ты не сделала ничего плохого.

– Я грабила банки и поезда, – честно призналась Молли, – но я не жалею об этом. Со мной был мой папа.

– Не мне тебя судить.

– Я не могу понять, – задумчиво произнесла Молли, – какое отношение к Лу имеет мое прошлое. Мы никогда не трогали банк в Нью-Мексико. Если он богатый фермер, почему он так рьяно хочет отдать меня под суд? Что я ему сделала?

– Не знаю, милая, – сочувственно сказала Черри. – Лу не слишком разговорчив. – Тут она просияла. – На твоем месте я бы применила против старины Лу мощную артиллерию.

– Артиллерию? Но где я возьму пушки, ядра и все остальное…

– Да нет же! – взвилась Черри. – Я имею в виду твою красоту. Лу всегда был падок на красивых женщин. Пробуди в нем желание.

Молли вздохнула:

– Чтобы Лу возжелал преступницу?

– Прежде всего ты женщина, милая.

Лу был один в красной гостиной. Держа в руке рюмку, он стоял перед холодным камином. Когда часы пробили девять, в комнату вошла Молли. Голубые глаза Лу округлились, потом сузились до щелочек.