— Хорошо. Господин Сумангуру, честно говоря, я выделила время для разговора с вами, поскольку ваш визит оказался неожиданным. Мы не получали никаких корректировок к Плану, требующих проверки нашей деятельности.

Своими огромными черными руками я беру со стола ложечку и немного сгибаю ее. Сянь-ку морщится.

— В Плане не могут быть учтены все враги Великой Всеобщей Цели.

Мягкий металл, без сомнения, точно сформованный простейшей машиной предков, легко скручивается. Я показываю сянь-ку ложку.

— Хороший вир. Все вплоть до квантового уровня, не так ли?

В глазах сянь-ку внезапно вспыхивает страх.

— Мы по возможности упрощаем процессы, — торопливо поясняет она. — Здесь нет необходимости в квантовых элементах. Все разумы строго классического образца. При необходимости внести квантовые корректировки используются эксперименты двадцатого и двадцать первого столетий, кроме того, все аспекты квантовых преобразований убираются в виртуальные машины. Я вас уверяю, господин Сумангуру, здесь не может быть никакого загрязнения.

— Вы меня неправильно поняли. — Я кладу исковерканную ложку на стол. — Мои братья и я одобряем ваши действия. Мы находим воплощение… полезным для выявления врагов Цели.

Страх по-прежнему блестит в глазах сянь-ку. Нетрудно догадаться, почему в прошлый раз я выбрал именно этот образ. Моей главной проблемой стало то, что Чен известил остальных о взломе Кода Основателя, но это повредило тщательно поддерживаемой иллюзии неуязвимости Основателей.

— Но вы же не рассчитываете найти таких здесь? — спрашивает сянь-ку.

— Существует опасение, что ваши действия слишком тесно связаны с материей, с плотью.

— Это происходит не по нашей воле, — говорит сянь-ку. — Наше понимание Цели так же важно, как и мнение других Основателей, а оно требует от нас исцеления потерянных душ на Земле.

— А почему же вы до сих пор этого не сделали?

— Несколько лет назад была предпринята попытка принудительно сканировать и перезагрузить биосферу Земли, но она потерпела неудачу.

— Абсурд. Неужели подобная планетарная среда может создавать какие-то проблемы? Особенно учитывая выделенные вам в соответствии с Планом ресурсы.

— Дикий код, — смущенно отвечает сянь-ку. — После Коллапса здесь что-то случилось. Нечто похожее на мини-Сингулярность. Не в таких масштабах, как при Вспышке, но достаточно для проникновения ноосферы в природную биосферу. В результате возникла сложная самомодифицирующаяся программа, называемая местными жителями диким кодом. Он распространился в материи Земли, и избавиться от него очень сложно. Некоторые аспекты наши системы преобразования способны реконструировать, но большинство ключевых разумов находятся в загрузочных обителях.

— К которым вы получаете доступ при помощи торговли, не так ли?

— В общем и целом, да. Мы торгуем с местными жителями. Процесс довольно медленный, но мы ведь археологи. Этот метод оказался эффективнее, чем все предыдущие.

— Слабовато. Ваш клан только подтверждает свою репутацию, — замечаю я.

— Мы найдем способ борьбы с диким кодом. Если План выделит нам больше ресурсов…

— …вы найдете очередную возможность их потратить. Наш разговор уже дал мне достаточно оснований обсудить эту проблему с Праймом. Но вы могли бы помочь мне в одном деле. Насколько я понимаю, у вас… имеются подробные записи о нашем славном прошлом.

— Согласно нашей интерпретации Цели, мы обязаны дать жизнь всем, кто существовал на Земле до возникновения федоровизма. А это требует детального изучения материалов и исторических записей, равно как и археологических усилий в области поиска разумов.

— Меня не волнует ваша интерпретация Цели. Мне нужен доступ к вирам предков. Полный доступ.

— Вы, безусловно, понимаете, что в предоставлении подобных ресурсов я должна придерживаться Плана. В противном случае к чему это приведет?

— Ваша… педантичность достойна восхищения. Но это неразумно.

Я одариваю ее улыбкой Сумангуру, более похожей на тигриный оскал.

— Что вы хотите этим сказать?

— Научные изыскания могут отвлечь вас от важных событий. Пеллегрини и василевы. Возникло серьезное напряжение. Настолько серьезное, что мы не можем не обратить на это внимания.

Сянь-ку нервно опускает ложку на блюдечко — раздается громкий звон. Вполне вероятно, что в поисках самообладания она уже прочесывает свои Каталоги.

— В Эксперименте, который я курирую, обнаружены… некоторые несоответствия.

— В нашей системе прошло уже несколько столетий, — протестует она.

— Преступления против Цели не имеют срока давности.

— Я понимаю. Возможно, я смогу обеспечить временный доступ.

— Вот и хорошо. — Я пробую торт. Он восхитителен, но я заставляю себя нахмуриться. — Жаль было бы скормить столь совершенное создание Драконам.

Вир предков в Ковше, здесь сянь-ку Соборности создают историю. Это гигантская мозаика, где фрагменты прошлого склеены между собой при помощи имитации. Сянь-ку наблюдают и измеряют, отыскивают воспоминания гоголов, купленных в Сирре или украденных в Ублиетте, и просматривают множество имитаций, чтобы отобрать сюжеты, соответствующие наблюдениям. Усредненные варианты иллюстрируются, сортируются и шлифуются, пока не начинают отвечать представлениям сянь-ку об определенном отрезке истории.

В первый момент картина кажется ошеломляющей. Я стал бесплотным духом в четырехмерном мире. Божественная проницательность и новая возможность перемещаться во времени взад и вперед. Ненавистно лишь состояние бестелесности — мне необходимо дотрагиватьсядо вещей, но воплощения здесь нет, только холодок от зрительных процессов в мозгах гоголов. Сянь-ку мошенничают, где только могут: несмотря на мои обвинения, физические эквиваленты не могут похвастаться не только атомной, но даже молекулярной точностью.

Что могут думать здешние гоголы о своем существовании? Целые миры рождаются и умирают и переписываются заново только ради того, чтобы соответствовать вновь открытым фактам из истории. И только те, кто существовал в действительности, получают право на жизнь. Все остальные — просто наброски, стираемые за ненадобностью. Бедняги.

Не желая привлекать к себе внимание, я удаляюсь в мрачный уголок Британии седьмого века — истоптанная грязная поляна, затуманенная дождем, — и только там выпускаю Жозефину. С ловкостью настоящего Основателя она обретает физическую форму в виде лица из дождевых капель.

— Ну вот, Жан, — говорит она. — Теперь тебе известен план. В конце концов я выдала его тебе, хотя порой мне нравится, когда ты доводишь меня до бешенства. Теперь вопрос в том, хватит ли тебе на этот раз смелости, чтобы его воплотить.

— Но ты никогда не называла мне причину. Почему Чен так сильно хочет заполучить своего древнего гогола?