как трусиха, и чувствовала ее страх. Как пиявка страха. Я никого не могу спасти, Роан.

Воздух стал разреженным, и я почувствовала, как напряглись пальцы Роана на моей спине.

– О чем ты? Что за бред… Ты зря тратишь мое время.

Безнадежно. Я взглянула ему в глаза, обхватив руками колени.

– Когда-то я верила, что зло – это приобретенное, а не врожденное. – Мне нужно было верить в это. Иначе кто я сама, учитывая, кем был мой отец? Но я больше не могла убеждать себя в этой выдумке. – Я думала, монстрами становятся, а не рождаются. Что все дело в воспитании, а не в природе. – Я впилась в колени ногтями. – Это было до того, как я узнала о фейри и других существах, которые питаются страхом. Пока не узнала, кто я такая, – Повелительница Ужаса. Пиявка страха, злая и трусливая. Я процветаю, когда другие страдают. Я никому не помогу…

– Довольно, – в тихом голосе Роана слышалась скрытая угроза. Он явно терял терпение. – Ты не зло – просто ты вымоталась и жалеешь себя. Ты увязла в своих страданиях. – Он многозначительно кивнул на лилии, которые совсем закрылись, потому что небо потемнело. – Это Озеро Крови, где фейри теряют рассудок. Ты увидела то, что должно тебя сломать, и это сработало. К тому же боевая ярость здесь ослабевает.

– Почему это происходит?

– Лилии закрываются, их чары покидают воздух, и ты чувствуешь опустошенность. К тому же ты давно не высыпалась и тебе трудно все это выдержать. Ты всегда или усталая, или голодная, или замерзшая. Честно говоря, не знаю, как тебе удается выживать.

Я угрюмо уставилась на него. Температура вокруг понизилась градусов на десять, зубы застучали, тело сотрясала дрожь. Солнце уже садилось за деревья, отбрасывая длинные тени на лес, стало холодно. Похоже, в Триновантуме дневной свет и температура не подчиняются обычным правилам.

Как бы то ни было, я действительно чувствовала опустошенность.

– Я наполовину человек, наполовину пиявка ужаса. Очень мило с твоей стороны утверждать, что я не зло, но это ты первый назвал меня так.

Помнишь?

Что-то свирепое промелькнуло в его глазах:

– Ты не зло. Ты вернулась за мной в глубины тюрьмы Триновантума. И ты смелая. Я видел, как ты перерезала горло Риксу. Я называл тебя пиявкой страха до того, как узнал тебя. Теперь всё по-другому. Возьми себя в руки.

Я вытерла щеки тыльной стороной ладони.

– Ладно.

– Всё в порядке?

– Да.

Меня охватило изнеможение. Я не до конца понимала, о чем мы спорили и на что я сейчас согласилась, но слишком устала, чтобы волноваться об этом. Глаза закрывались сами собой. Воздух остывал, и холодный ветерок с озера задирал юбку, вызывая мурашки на коже. Я вдруг поняла, что на мне нет нижнего белья, и поджала ноги. И опустила голову на колени, дрожа. Слезы продолжали литься по щекам.

Я почувствовала сильные руки Роана. Он уложил меня к себе на колени, прижав к обнаженной груди. Тепло его тела согревало меня.

Я разлепила глаза и взглянула на него:

– Ты что делаешь?

– Поспи здесь. Когда проснешься, расскажешь свой план. От тебя мало толку, пока не выспишься.

Я сморгнула слезы, уставившись на убийственные татуировки на золотистой груди Роана – зловещие линии огамического письма, остроконечные завитки. Один рисунок возле сердца привлек внимание, и я мягко провела по нему кончиками пальцев. Похоже на трилистник с заостренными краями.

– Что это? – спросила я, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми.

– Листья земляники.

Я увидела, как лицо Роана исказила едва заметная вспышка боли.

Я хотела спросить его про видение в озере, но не стала рисковать: под внешней сдержанностью Роана скрывалось слишком много боли.

Он нежно провел пальцами по моему горлу, шепча что-то на своем языке фейри. Постепенно я почувствовала, как острая боль от укуса на шее стихает.

– Наверное, ты проводишь много времени здесь, в лесу, в тишине, – сказала я. – Тебе не бывает одиноко?

– М-м-м… Почему у меня такое ощущение, что ты ненавидишь тишину?

Тут он не ошибся. Мои веки отяжелели, и я прижалась к его груди. Его сердце ритмично стучало возле уха. Рука Роана скользнула выше по спине и поддержала меня под голову.

Я еще не доверяла ему. Недавно он едва не убил меня, и у него больше секретов, чем я могла представить. И все же его кожа была такой восхитительной на ощупь, а запах – таким опьяняющим… Я расслабилась в его объятиях.

– Ты говорил, что привязан только к Элрин. Что случилось с твоей семьей?

Роан крепче обнял меня сильными руками, согревая дыханием ухо:

– Поспи, Кассандра. Ты в безопасности.

Глаза медленно закрылись, и я погрузилась в глубокий сон на голой татуированной груди Роана Тараниса. И мне снилась растущая по краям лесной тропинки земляника.

Глава 26

Я проспала на руках у Роана несколько часов. При этом наверняка пускала слюни на его обнаженную грудь… хотя он не жаловался. Когда я проснулась, чувствуя себя отдохнувшей, прошло уже шесть часов. Еще полчаса мы шли по лесу к порталу в дубраве. Я заскочила к себе в отель за нижним бельем, одеждой и рюкзаком и отправилась в Западный Лондон. По дороге заехала в несколько магазинов, чтобы кое-чем запастись для предстоящей напряженной ночи.

До посольства я добралась почти в полночь. Оставалось только надеяться, что в лондонском отделении ЦРУ сейчас пусто. Вполне возможно, что кто-то из цээрушников работает допоздна, но пришлось рискнуть. Я и так проспала гораздо дольше, чем собиралась. Теперь каждую потраченную впустую минуту похитительница может потребовать выполнить новое задание. Я обязана сделать это прямо сейчас.

Стоя в темноте напротив посольства, я достала из рюкзака маленькое карманное зеркало и уставилась в него, молясь, чтобы похитительница не вышла со мной на связь. Соединившись с отражением, я нащупала отражения в кабинетах фейри-подразделения ЦРУ.

Ничего. Я чувствовала разные отражения внутри здания, но когда представила комнату, куда приводила меня Скарлетт, то не нашла там никаких отражающих поверхностей.

ЦРУ поняло, на что я способна, и приняло меры предосторожности, закрыв все отражающие поверхности. Впрочем, неважно. Я могу это обойти. Как ни странно, меня обнадежило, что хоть кто-то из представителей американских властей способен защититься от таких, как я.

Однако в лифте, на котором можно спуститься в отделение ЦРУ, висит большое зеркало.

Я уставилась в свое зеркальце в поисках лифта, и как только увидела, сразу связалась с ним. На секунду я заколебалась. А если застряну между отражениями, в этой болезненной, гложущей пустоте? А если моя магия недостаточно сильна, чтобы перенести меня туда?

Но Скарлетт в беде – паниковать некогда. Я погрузила палец в отражение, ощутив его прохладную жидкую поверхность, позволила ему затянуть себя внутрь, как в черную дыру, и оно заскользило по коже.

С колотящимся сердцем я вывалилась в