— Запомните номер моего телефона и позвоните мне, если у вас появится, что добавить.

— Зачем же запоминать номер, когда есть визитка? — улыбнулась Маргарита, как будто говоря этим, что вряд ли номер ей понадобится.

— Хорошему секретарю не нужны визитки, обычно у него все номера в памяти, — сказал Аристарх.

Вероятно, его замечание ей показалось обидным, а может, она осознанно изобразила на лице такую гримасу ответив:

— Я стараюсь быть хорошим секретарем.

— Верю, — серьезно произнес оперативник. — И все-таки запомните мою просьбу.

Продолжая стоять перед столом с визиткой в руке, Маргарита пробормотала:

— Все, что я знала, я уже вам сказала.

— Память такая штука, что иногда в ней всплывают детали, каких вы, казалось, даже не разглядели. А память все зафиксировала. И в какой-то момент выкатывает их человеку, как шары на бильярдном столе, — проговорил Аристарх, поднимаясь с места. Закрыл записную книжку, положил в карман. Вышел из-за стола.

Маргарита чуть отступила, пропуская его. Акламин направился к двери, замечая на ходу:

— Иногда что-то вспоминается слишком поздно, потом приходится об этом сожалеть, но изменить бывает очень трудно. Поэтому все хорошо вовремя.

Дежурная улыбка приклеилась к ее губам. В ответ Аристарху Маргарита ничего не сказала, двинулась следом за ним, высоко вскинув голову. Беспокойство, которое он заронил в ней, она старалась не показывать, но напряжение в сознании давало о себе знать. Последняя фраза оперативника и вовсе поставила Маргариту в тупик. Тем не менее она надеялась, что против нее нет ничего, иначе Акламин разговаривал бы с нею по-другому и в ином месте. Проводила его обходительно, без лишней суеты, не показывая волнения. Оставшись одна в приемной, села за стол и восстановила в памяти всю беседу, разложила ее по полочкам, думая, где она могла быть неубедительной? И что могло у оперативника вызвать подозрение? Отметила про себя, как упорно и пытливо оперативник цеплялся взглядом за ее глаза. Хотел вытянуть из них правду. Но она хорошо знала, как часто людей выдают их глаза. Поэтому давно научилась умело прятать их за красивыми веками и ресницами. С сожалением подумала о том, что этот худощавый стройный пропорционально сложенный мужчина смотрел на нее не как на красивую девушку, а как смотрит полицейский на подозреваемую. Это было неприятно, как будто ему было безразлично, видит он перед собой красивую женскую фигуру либо смотрит на уродливую раскоряку. Но не это было главным. Очевидно, что оперативник подбирался к ней, чтобы через нее выйти на Якова. Это она раскусила. И, похоже, не отступится, пока не добьется своего. Ее обдало холодным потом. Теперь надо быть втройне осмотрительнее.

Начальнику охраны Корозова, удалось в своем поиске продвинуться вперед. Исай, хоть и не был оперативником, не обладал необходимым профессионализмом, допускал ошибки, не всегда был удачлив, но иногда ему везло, зачастую неплохо срабатывала смекалка, и тогда он попадал в «десятку». Сейчас, хоть это может показаться невероятным, он наткнулся на автомобиль, в котором у магазина находились преступники, напавшие на Глеба. В тот момент, пускаясь в погоню, он обратил внимание на характерную вмятину на кожухе колеса, прикрепленного на задней двери машины. И эта вмятина как гвоздь вонзилась ему в память, не давала покоя. Государственный номер, конечно, был фальшивкой, что и подтвердилось затем. А вот вмятина фальшивой не была. По ней он и искал эту машину. По улицам города, по стоянкам, парковкам, во дворах, в общем, везде, куда вели глаза. И наткнулся. Авто, естественно, было с другими номерами. Казалось, имелся всего один шанс из тысячи. Но он сработал. Трое суток охранники Исая хвостом мотались за этой машиной. Но ни к кому за эти дни она не привела. Никакого Якова Львовича возле нее не появилось. Исай уже стал сомневаться, что не ошибся в машине. И только вмятина, та самая вмятина, мозолила глаза и глушила сомнения. Отследили основные направления перемещений этого автомобиля, однажды только потеряли, а потом поняли, что автомобиль уходил за пределы города. Исай злился, что прозевали, но глупо было после драки кулаками махать. После этого случая слежку усилил еще одной машиной. Две машины, передавая из рук в руки преследуемое авто, постоянно поддерживали связь с начальником охраны. Время шло. Исай ждал, верил, что результат обязательно должен появиться. Но пока ни Глебу, ни Акламину не сообщал об этом авто. Начиная его поиск, он спросил у Корозова, не приметил ли тот какой-нибудь отметины на машине Якова Львовича, царапин или вмятин, надеясь, что Глеб тоже мог обратить внимание на вмятину. Но Корозов с недоумением посмотрел на Исая, дескать, ты что, парень, до того ли мне было в тот момент? Кто вообще рассматривал ту машину? На кой черт она сдалась? Машина как машина. И тогда Исай ничего не сказал Глебу и Аристарху не сказал, решил сам попытать удачу. Поиск по другим направлениям не имел особенного успеха, похвастать было нечем, потому за это авто Исай уцепился двумя руками. И, кажется, не зря уцепился.

В один из вечеров ему позвонили из машины наблюдения. Он только что приехал с работы домой, разделся и направился под душ. Был в одних плавках, вошел в ванную с телефоном в руке, всегда тот был при нем, положил на стеклянную полку. Достал из яркой бумажной упаковки новый кусок мыла. Пустил воду. Подставил под душ руку. Прохладные струи воды хорошо взбадривали его. За день он изрядно устал. Работал много, на время не смотрел. Из-за этого и личная жизнь никак не складывалась. Всякий раз, когда у него начинала кружиться голова от влюбленности, как-то так случалось, что девушка попадалась такая, которая не понимала его привязанности к работе. Хотела спокойного уюта, совместных походов по магазинам, кафе, ресторанам, театрам и тому подобному. Чтобы вечером остаться вдвоем и разговаривать, обсуждать книги, кино, заниматься любовью. Чтобы никто не дергал, чтобы никуда не спешить, получать удовольствие от совместной жизни. Иначе говоря, ему следовало одомашниться и сделаться паинькой. В общем-то, это были нормальные хорошие девчата с нормальными хорошими желаниями, но только его жизненное кредо не вписывалось в эти устремления девушек. И когда он сознавал, что из этой его очередной затеи с созданием семьи ничего путного не получается, он покидал девушку и устраивал себе передышку. Изредка ему попадались другие девушки, с которыми создать в жизни нельзя ничего. Влюбляться в подобных нелепо и глупо. С ними можно развлекаться, забывать на короткое время о проблемах, не запоминать их имен, внешностей и желаний. Но