с собой. Я, конечно, не ангел во плоти. Как все нормальные девушки бываю разной, но не опускаюсь до уровня интриганки, — глаза ее скользили по Глебу, по столу, по стене у него за спиной, по окнам.

Слушая ее, Корозов подавлял в себе усмешку, думал, как одинаковы женщины, когда хотят унизить предполагаемую соперницу. Для него было очевидно, что между Анастасией и Маргаритой пробежала кошка. Их взаимная неприязнь била в глаза. Все так смешно и нелепо. Действительно, театр. Он приподнял руку, привлекая рассеянное внимание Анастасии:

— Оставим это, — прервал, наконец, ее. — Мы, похоже, сильно отклонились от главного. Давай о деле.

Рассеянность убралась с лица девушки, она, словно собирая мысли в кулак, чуть напряглась, решая, как лучше начать, и с задумчивым, серьезным видом заговорила:

— Сегодня утром, когда Аркадий сидел в ванной, а я еще нежилась в постели, на тумбочке зазвонил его телефон. Я взяла и услышала незнакомый голос, который потребовал передать телефон Аркадию. Я сразу поняла, что звонил тот, кто угрожал ему. И даже не подумала нести телефон в ванную. Сама заговорила с этим неизвестным, помня, что вы дали мне задание наладить контакты с ним.

Глеб всматривался в ее лицо и не улавливал на нем игру. Все выглядело естественно и правдиво. Однако он про себя усмехнулся, поскольку знал, что не давал ей подобного задания. Лишь не возражал против того, о чем она сама его просила, уступил ее желанию, не более того. Она явно преувеличивала, по-женски хитрила. А, может, таким манером старалась скрывать неплохие способности своего мозга. Корозов иногда задавался мыслью, почему умные женщины подчас скрывают свой интеллект? Объяснение для себя находил только одно: они хотят казаться слабыми, не желают разрушать стереотип о слабом поле. Вероятно, так легче жить. Слабую женщину мужчина по определению должен всегда защищать и уступать ей. Ведь если женщина проявляет себя сильной, она автоматически превращается в некого монстра в глазах мужского сообщества, монстра, с которым следует бороться на равных, и при необходимости можно уничтожить за посягательство на исконно мужские институты. Анастасия между тем продолжала:

— Сначала он не хотел со мной разговаривать. И мне пришлось очень постараться, чтобы склонить его к разговору. В итоге все-таки удалось договориться о встрече с ним для нормальной беседы.

Оживившись, Глеб заострил взгляд. Анастасия отметила для себя, что, наконец, она, кажется, полностью овладела его вниманием. Так и должно быть. Теперь он весь превратился в слух. Ей нужно было, чтобы Корозов увидел в ней свою помощницу, проникся доверием. Непростая задача, но, как говорится, нет ничего неразрешимого. Не боги горшки обжигают. Она должна стать для него палочкой-выручалочкой, незаменимой. Именно она, а не какая-то там Маргарита, которой она не оставит никаких шансов. Охотницы на мужчин тоже бывают разные: удачливые и неудачницы. Себя она относила к первым. Уж так складывалась ее жизнь. Глеб не успел спросить, какое место они определили для встречи, Анастасия опередила его, сказав:

— Место и время пока не назначено. Видимо, ему надо с кем-то посоветоваться. Он пообещал позвонить мне дополнительно. Заметьте, пообещал позвонить мне, а не Аркадию! — она вся засветилась. — Однако в этой договоренности есть одна мелкая деталь, к которой мне пришлось прибегнуть и которая меня сильно смущает! — улыбка сползла с ее губ, и девушка снова стала серьезной, продолжив говорить. — Я должна получить от вас согласие, в противном случае никаких переговоров просто может не быть.

— Согласие? — напружинился Корозов. — На что? И почему от меня? Ведь ты договаривалась в обход Аркадия. У него и должна спросить, согласен ли он, чтобы ты решала вопросы вместо него.

— Не совсем так, — в ее красивых глазах мелькнула лукавинка. — Когда я начала с ним говорить, я тотчас поняла, что вести разговор от имени Аркадия бесполезно, его не считают грамотным предпринимателем, способным решать вопросы. Беседа как-то сразу не стала задаваться. Поэтому мне пришлось мгновенно перестроиться. И только тогда разговор принял серьезный характер. Я сказала, что разговариваю с ним от вашего имени, что вы доверили мне эти переговоры. И угодила в точку. Вы для него оказались авторитетом.

Такой поворот дела не понравился Глебу. Переговоры от своего имени он ей не поручал. Мало ли что она могла там наговорить, не имея на то полномочий и не получив никаких инструкций. Корозов недовольно нахмурился. Анастасия заметила, как изменилось его лицо, и зримо, так, чтобы он увидал ее настроение, обиженно сжалась:

— Вот, я так и знала, — выдохнула она, — что вам это будет не по нраву! Но у меня же не было выхода! — произнесла напористым тоном. — Если вы мне сейчас откажете, я не смогу с ними разговаривать дальше. И зачем тогда мне встречаться с ними? О чем говорить? А ведь можно, наверно, договориться!

Уставившись в одну точку, Глеб некоторое время отчужденно размышлял. С одной стороны, вроде замелькала возможность, узнать, кто же это есть, но, с другой стороны, чтобы Анастасия о чем-то договаривалась за его спиной, было неприемлемо. Или он сам, или никто. Но он сам с преступниками ни о чем договариваться не собирался. В конце концов, для того, чтобы узнать, кто они, можно найти другой путь. Холодно спросил:

— О чем ты собираешься договариваться?

— Я не знаю, — беспомощно развела руками Анастасия. — Но он сказал, что для вас их просьба вообще ничего не стоит, а доходы ваши только возрастут. Неужели от такого нужно отказываться? Я бы постаралась договориться с ним.

Голос Глеба стал упругим и жестким:

— Вот поэтому я не хочу, чтобы ты договаривалась.

Выгнув спину, Анастасия попыталась воспользоваться своей убийственной улыбкой, которая всегда давала ей очко вперед:

— Но что в этом плохого? Какая разница, кто договаривается? — спросила обезоруживающе.

Между тем на Корозова ее улыбка не произвела ожидаемого эффекта, и это привело девушку в уныние, когда она услыхала категорический ответ:

— Разница в том, что ты хочешь с ним договориться, а я договариваться с ним не намерен!

Грустно Анастасия спросила:

— Наверно, вас не устраивают его условия? — помолчала. — Я не знаю, о чем идет речь, но ведь всегда можно найти золотую серединку.

Решительно двинув рукой в сторону, Глеб отсек:

— Я никогда не договариваюсь с преступниками!

Показав испуг на лице, Анастасия прошептала:

— Разве они преступники? Откуда это известно?

Поморщившись, Глеб сдержанно выговорил:

— Больше я не хочу о них слышать! Не надо было тебе влезать в это дело!

Резко вскочив с места, Анастасия покраснела. Произошла осечка! Да, Корозов, это не Даршин. Он словно подрубил ее. Василий в подобных