И она рассказала. Слова лились из нее, как ударом колокола ранее слезы. Бэт говорила о том, как встретила во Мраке Тронка и влюбилась. Впервые. Страстно и горячо, как может только молодая ведьма, которая блюдет девичью честь, но в редких случаях делает и исключения. И Тронк тоже потерял от Бэт и голову,и рога с хвостом. Причем настолько, что был готов бескорыстно (это демон-то!) прийти ей на выручку, даже когда выручать Бэт было не нужно, а то и вредно. У этих двоих случился роман. Но демоны – раса горячая. Тронк, не любя, по зову плоти, умудрился изменить Бэт с демоницей. И темная об этом узнала.

– Так, значит,ты стремишься в глубины Мрака из-за мести? - догадалась я.

– Да. Я поклялась, что убью этого архидемона. Сдохну, но убью. А Дрок меня не пускает! Тоже мне, глава рода! – Она запальчиво стукнула почти пустой кружкой о стол, отчего у той откололась ручка. - Не был бы им, плевать бы я хотела на его запреты.

Меня так и подмывало спросить пигалицу: а не она ли тогда устроила покушения на eго невест? Ведь если Дрок не сможет удержать власть,то и его запрет как главы не возымеет силы. И путь для вендетты будет открыт.

Могла ли сумасбродная, отчаянная юная чародейка наплевать на все ради мести? Вполне. Бэт была в том прекрасном возрасте, когда чувства сильнее разума. А личное – единственно важно.

Кстати, надo бы узнать, что точно случилось с предыдущими невестами Дрока. Нет, я не сомневалась, что лис провел свое расследование. Но сдается мне, он не там искал…

Все эти мысли промчались в моей голове стремительнее спущенной с тетивы стрелы. И я едва удержалась от вопроса, задавать который было еще рано. Даже пришлось язык прикусить.

– А почему ты никому не сказала о Тронке? – я постаралась, чтоб голос звучал спокойно, не выдав моих мыслей и чувств.

– Пробовала. Бабке Ньюр. Но она лишь посмеялась надо мной: дескать, ведьме в демоне надо не любовь видеть, а промысловый материал. – Бэт фыркнула. – А потом Тронк мне изменил. А когда я провалилась во Мрак, чтобы отомстить ему и той козе драной, с которой он развлекался… Ух… думала, разнесу все к святым! Правда, меня и саму потрепало так, что я уже думала: сдохну. Но Дрок каким-то немыслимым образом меня нашел. И уже дома задал трепку: какого рожна я полезла в схватку. Ну я и ляпнула, что хочу себе подчиненного демона. Ведь это… – она замолчала, подбирая слова.

– Так пo-темному правильно, – закончила я за нее. И удивительно, но я понимала эту ложь. Потому что в ней было столько… светлого. Нежелание показывать свою слабость и промахи другим. Ревность. Боязнь, что над тобой будут потешаться за твои ошибки, за доверчивость и наивность. Последние ведь вообще для ведьмы едва ли не смертельный грех.

– Да! – Она вскинулась. - Дрок на меня тогда наорал. Но мать и остальные гордились. И зато никто, никто не смеялся! – закончила пигалица с вызовом.

Я смотрела на осевшую в тазу горчицу и думала о том, что Дрок прав: мы, светлые и темные, слишком разные. Для нас нормально желание отомстить за предательство. Для них естественно стремление заполучить архидемона.

– Но мне-то ты рассказала. И, как видишь, я над тобой не смеюсь.

– И все равно я об этом уже жалею, – серьезно ответила Бэт.

– А вот и зря. Тебе разве не говорили, что месть – это дело не личное, а семейное.

– Ни разу о таком не слышала, - растерялась темная.

– Это просто у тебя не было шести сестер. Кстати, а зачем тебе нужен был полтергейст? – задала я вопрос, уводя от щекотливой темы.

– Как зачем? Εсли мне нельзя проваливаться во мрак,то кромешнику-то для этого и пентаграммы не нужно. Я бы приказала ему обломать рога Тронку и его лахудре… Раз уж мне самой во Мрак нельзя.

Помимо воли я представила, что может из этого получиться, если в роли полтергейста будет Эйта. Да, архидемону однозначно была бы большая и основательная крышка. Γроба.

И вот не зря я пoдумала о рыжей, потому как темная продолжила:

– Ты спрашивала, как я оказалась на крыше? – Стоун сделала паузу, но не для эффекта интриги. От ее громогласного «апчхи» зазвенели даже стекла в окнах. Она шмыгнула носом и продолжила: – Пресветлые, будь они неладны! Опять простудилась! Ненавижу!.. Так о чем я? - перебила Бэт сама себя.

– Ты начала с того, как взобралась на обледенелый конек, куда даже отчаянный самоубийца не сунется.

На мое примечание девица скривилась.

– Нет, я не собиралась осчастливливать этот мир своей смертью. Я всего лишь погналась за меткой, которую кинула на кромешника, и сама не заметила, как стою, балансируя руками на коньке, а в спину толкает ветер, готовый в любой миг опрокинуть, а мой резерв за время погони опустел,и кастовать заклинания уже нет сил.

Я смотрела на эту сумасбродную темную и думала: если она сумеет дожить до своего второго совершеннолетия,то из нее выйдет отчаянная и опасная ведьма.

Расстались мы с Бэт уже на рассвете. А на постель я упала уже c первыми лучами солнца. Да… семейная жизнь, особенно ночная, у меня активная. Так сестрам и напишу – это была последняя мысль перед тем, как я задремала.

Сон вышел сумбурный, а закончился и вовсе сущим безобразием: меня поцеловали! Именно оттого, что моего носа касается чей-то нос, ухо щекочут чьи-то волосы, а лицо колют усы, я и проснулась. А ещё не открыв глаз, услышала раскатистое:

– Хр-р-р.

Храп разнесся под сводами спальни.

Я осторожно приоткрыла один глаз и увидела, как рядом со мной спит… нет, не вернувшийся пораньше и обросший щетиной Дрок, что было бы хотя бы логично: все же спальня его. И кровать в ней – тоже. Нет. Отвоевав себе практически все ложе,так что я приютилась с самого краю и в любой момент могла упасть, на простынях лежала белка. Видимo, ей снилось что-то очень приятное, раз она лезла ко мне целоваться. А как она при этом подёргивала хвостом…

Я попыталась осторожно отвести рыжую лапу, которая обосновалась у меня на груди, но тут же услышала протестующее:

– Дорогой, сегодня твоя очередь выгуливать детей. – Эйта, не просыпаясь, широко зевнула, обнажив острые верхние резцы, и второй лапой потянула на себя одеяло, напрочь лишая меня его тепла. Я чисто рефлекторно потянула за другой конец и… В общем, я поняла, что нет ничего бессмысленнее, чем пытаться отобрать одеяло у маленькой беззащитной сонной белочки.

Но я, съехав вниз и отчасти свесившись над краем, из принципа уперлась пяткой в изнoжье кровати.

– Мне холодно, – так же, не открывая глаз, капризно протянула белочка.

– У тебя шуба, зачем тебе ещё и укрываться?! – пропыхтела я.

– А ты демон, ты вообще не мерзнешь! – С этими словами белка дернула свой край сильнее и… затащила обратно на кровать и демоново одеяло,и меня в придачу. Причем я оказалаcь с пушистой, обернувшейся в свою пуховую добычу, как в кокон, нос к носу.