Пэм сбросила туфли на каблуках и села. Фрэнки снова включила видео. Теперь на экране были зеленые холмы Лафайетт-Парк. Тодд лежал на одеяле, поэтому перед Фрэнки открывалась широкая панорама на юго-запад с башней Сатро на горизонте. Очевидно, что это было утро выходного дня. В парке было много народу, но Тодд, снимая, все равно увеличивал крупным планом каждую группу настолько, что можно было разглядеть лица.

Все до единого.

И все равно незнакомые.

– Это какой-то чудной иностранный фильм? – спросила Пэм. – Большинство предпочитает кино с Дженнифер Лоуренс или с Элли Редмейном, или что-нибудь вроде этого.

– Это видео снял пациент, – пояснила Фрэнки. – Я кое-кого ищу.

– Кого?

– Человека, который убивает моих пациентов.

Пэм удивленно уставилась на нее.

– А с чего ты решила, что он будет на этом видео?

– Я больше ничего не могу рассказать.

– Ну да, конечно, – съязвила сестра.

– Я ничего не скрываю, – сказала Фрэнки. – Все это врачебная тайна.

– Да какая разница! Не было бы врачебной тайны, все равно ничего не изменилось бы. Тебе не нужна ничья помощь. Население острова Фрэнки составляет один человек.

– Хватит, – отрезала Фрэнки. – С меня достаточно упреков Джейсона. Он говорит, что я вычеркнула его из своей жизни. Что я не нуждаюсь в нем.

– А так оно и есть.

– Неправда. Естественно, нуждаюсь.

– Как нуждаешься во мне? – спросила Пэм.

Фрэнки поставила свой бокал на стол.

– Ты тоже нужна мне. Честное слово.

– Да ладно тебе, не ломай комедию. Мы это уже давно проехали. Ты, по сути, не знаешь ни одного из нас, и я сомневаюсь, что ты будешь тратить свое драгоценное время на то, чтобы узнать. Может, поезд уже давно ушел, а, сестренка?

Фрэнки ничего не ответила. Она чувствовала себя так, будто ее ударили.

У Пэм не было бокала, поэтому она взяла бутылку и отпила прямо из горлышка.

– Знаешь, когда мы были детьми, мне все время хотелось, чтобы было двое против одного. Ты и я против папы. Я думала, может, тогда у меня будет шанс. Но ты всегда отстаивала себя. Фрэнки защищала Фрэнки, а я была сама по себе.

Фрэнки хотелось возразить, но Пэм была права.

– Я не хотела, чтобы так получалось, – сказала она, – но давай смотреть правде в глаза: ты тоже не была на моей стороне.

Пэм кивнула:

– Да, не была.

– Так не вини меня. Вини папу.

– Я виню вас обоих, – сказала Пэм. Она встала и пошла к своей комнате, но остановилась, а потом вернулась на диван. – Так что тебе сказал папа?

– Ты это о чем? – спросила Фрэнки.

– В те выходные. Перед тем, как вы с ним вдвоем уехали, позвонил папа. Он сказал, что мне тоже нужно поехать. Сказал, что ему срочно нужно с нами о чем-то поговорить. Я ответила ему, что ты хочешь, чтобы в тот поход вы пошли вдвоем. Так что он сказал?

Фрэнки зажмурилась. Она всеми силами пыталась забыть те выходные. От них у нее в голове остались лишь разрозненные картинки.

– Он ничего мне не говорил.

– Ладно тебе, Фрэнки. – Пэм наклонилась к ее уху: – Так о чем?

– Я уже сказала. Ни о чем. Он опять играл в свои вопросы и ответы, это дико раздражало. И с пристрастием допрашивал о том, как я беру на себя риск. Спрашивал насчет меня и Джейсона. Потом он проснулся и отправился на прогулку. И не вернулся. Ясно?

Пэм встала и пожала плечами. Ее губы сложились в улыбку.

– Вполне. Я тебе верю. Мне просто не хотелось, чтобы у нас с тобой были тайны друг от друга.

Она ушла в свою комнату, а Фрэнки осталась одна. Ее охватывало беспокойство. Вино – вот единственный ответ на ее проблемы. Она вылила в свой бокал остатки из бутылки и выпила залпом, как пиво.

Нетвердой походкой она прошла на кухню, вымыла с мылом свой бокал, но когда вытирала его, бокал вдруг выскользнул и упал на мраморный прилавок. Осколки разлетелись в стороны, как брызги от фонтана. Фрэнки посмотрела на руки и увидела, что из двух ранок сочится кровь. Она сунула руку под струю холодной воды, но кровь не останавливалась. Вода продолжала литься, кровь – течь, и Фрэнки осознала, что плачет. Она не плакала уже много лет. Когда погиб отец, она не проронила ни слезинки, а вот сейчас плачет, чувствуя, что вся ее жизнь разваливается на куски. И ее работа. И брак. И семья.

Фрэнки закрыла кран. Вытерла лицо влажным полотенцем, затем собрала осколки с прилавка. Заклеила ранки пластырем. Ей ничего не остается, как двигаться дальше.

Она вернулась в гостиную, обратив внимание на две закрытые двери. В спальню Пэм дальше по коридору. И ее собственную в лофте. Пэм и Джейсон, оба они отгородились от нее.

Фрэнки села и включила видео Тодда.

На этот раз врач оказалась в забитом посетителями ночном баре. Она не знала, где это. Уиз Халифа исполнял свой рэп, и свет, испускаемый стробоскопом, то гас, то вспыхивал, бросая на танцпол россыпь радуг. Вокруг было много оголенных плеч и спин, белых зубов и взлетающих вихрем длинных волос. Влюбленные, курильщики и наркоманы выходили через дверь бара в ночную темноту. Их место занимали новые.

Фрэнки видела банку крафтового пива в руке Тодда, который медленно вращал камеру вокруг себя. Изображение покачивалось; Тодд был навеселе. Бо́льшая часть лиц появлялась на экране и исчезала настолько быстро, что Фрэнки не успевала разглядеть их. Люди были красивыми. Молодыми. Разодетыми в пух и прах. Тодд ввинтился в толпу и стал очень крупным планом снимать всех вокруг. Фрэнки недоумевала, почему он продолжает делать эти видео. Возможно, это вошло у него в привычку.

Тодд выбрался из толчеи. Теперь он находился в коридоре, где музыка звучала приглушенно. На стенах висели постеры различных музыкальных групп. Качаясь, Тодд двинулся к мужскому туалету. Фрэнки поморщилась, гадая, уж не собирается ли он снимать и в кабинке. Врач потянулась за пультом. Когда Тодд открыл дверь, она увидела троих мужчин, выстроившихся в линию у писсуаров. Тодд встал за ними.

Фрэнки нажала на кнопку ускоренного просмотра.

Но потом она остановила видео и отмотала назад. И вдруг поймала себя на том, что ей трудно дышать. Она включила воспроизведение. Потом просмотрела отрывок снова. И снова. Каждый раз она останавливала изображение, когда один из мужчин поворачивался и наталкивался на Тодда, делавшего шаг к писсуару. Его улыбающееся лицо заполняло весь объектив телефонной камеры.

Она меньше всего ожидала увидеть это лицо, однако его появление в баре ее совсем не удивило.

– Джейсон! – позвала Фрэнки. Так как дверь в спальню наверху осталась закрытой, она позвала еще раз, уже более настойчиво. – Джейсон!