Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вышел с крюком, а кургузый чертёнок уж там, перепутал рожь так, что на крюк нейдёт. Вернулся Иван, взял серп и принялся жать – выжал всю рожь.
– Ну, теперь, – говорит, – надо за овёс браться.
Услыхал кургузый чертёнок, думает: «На ржи не донял, так на овсе дойму, дай только утра дождаться». Прибежал чертёнок утром на овсяное поле, а овёс уже скошен: Иван его ночью скосил, чтоб меньше сыпался. Рассердился чертёнок.
– Изрезал, – говорит, – меня и замучил дурак. И на войне такой беды не видал! Не спит, проклятый, за ним не поспеешь! Пойду, – говорит, – теперь в копны, прогною ему всё.
И пошёл чертёнок в ржаную копну, залез между снопами – стал гноить: согрел их и сам согрелся и задремал.
А Иван запряг кобылу и поехал с девкой возить. Подъехал к копне, стал кидать на воз. Скинул два снопа, сунул – прямо чертёнку в зад; поднял – глядь: на вилах чертёнок живой, да ещё кургузый, барахтается, ужимается, соскочить хочет.
– Ишь ты, – говорит, – пакость какая! Ты опять тут?
– Я, – говорит, – другой, то мой брат был. А я, – говорит, – у твоего брата Семёна был.
– Ну, – говорит, – какой ты там ни будь, и тебе то же будет! – Хотел его об грядку пришибить, да стал его просить чертёнок.
– Отпусти, – говорит, – больше не буду, а я тебе что хочешь сделаю.
– Да что ты сделать можешь?
– А я, – говорит, – могу из чего хочешь солдат наделать.
– Да на что их?
– А на что, – говорит, – хочешь их поверни; они всё могут.
– Песни играть могут?
– Могут.
– Ну что ж, – говорит, – сделай.
И сказал чертёнок:
– Возьми ты вот сноп ржаной, тряхни его о землю гузом и скажи только: «Велит мой холоп, чтоб был не сноп, а сколько в тебе соломинок, столько бы солдат».
Взял Иван сноп, тряхнул оземь и сказал, как велел чертёнок. И расскочился сноп, и сделались солдаты, и впереди барабанщик и трубач играют. Засмеялся Иван.
– Ишь ты, – говорит, – как ловко! Это, – говорит, – хорошо – девок веселить.
– Ну, – говорит чертёнок, – пусти же теперь.
– Нет, – говорит, – это я из старновки делать буду, а то даром зерно пропадает. Научи, как опять в сноп поворотить. Я его обмолочу.
Чертёнок и говорит:
– Скажи: «Сколько солдат, столько соломинок. Велит мой холоп, будь опять сноп!»
Сказал так Иван, и стал опять сноп. И стал опять проситься чертёнок.
– Пусти, – говорит, – теперь.
– Ну что ж!
Зацепил его Иван за грядку, придержал рукой, сдёрнул с вил.
– С богом, – говорит. И только сказал про бога – юркнул чертёнок под землю, как камень в воду, только дыра осталась.
Приехал Иван домой, а дома и другой брат, Тарас, с женой сидят – ужинают. Не расчёлся Тарас-брюхан, убежал от долгов и пришёл к отцу. Увидал Ивана.
– Ну, – говорит, – Иван, пока я расторгуюсь, корми нас с женой.
– Ну что ж, – говорит, – живите.
Снял Иван кафтан, сел к столу.
А купчиха говорит:
– Я, – говорит, – с дураком кушать не могу: от него, – говорит, – по́том воняет.
Тарас-брюхан и говорит:
– От тебя, – говорит, – Иван, дух не хорош – поди в сенях поешь.
– Ну что ж, – говорит.
Взял хлеба, ушёл на двор.
– Мне, – говорит, – кстати в ночное пора – кобылу кормить.
V
Отделался в эту ночь и от Тараса чертёнок – пришёл по уговору товарищам помогать – Ивана-дурака донимать. Пришёл на пашню, поискал, поискал товарищей – нет никого, только дыру нашёл. Пошёл на луга – в болоте хвост нашёл, а на ржаном жниве и другую дыру нашёл. «Ну, думает, видно, над товарищами беда случилась, надо на их место становиться, за дурака приниматься»
Пошёл чертёнок Ивана искать. А Иван уж с поля убрался, в роще лес рубит.
Стало братьям тесно жить вместе, велели дураку себе на избы лес рубить, новые дома строить.
Прибежал чертёнок в лес, залез в сучья, стал мешать Ивану деревья валить. Подрубил Иван дерево как надо, чтоб на чистое место упало, стал валить – дуром пошло дерево, повалилось, куда не надо, на суках застряло. Вырубил Иван рочаг, начал отворачивать – насилу свалил дерево. Стал Иван рубить другое – опять то же. Бился, бился, насилу выпростал. Взялся за третье – опять то же. Думал Иван хлыстов полсотни срубить, и десятка не срубил, а уж ночь на дворе. И замучался Иван. Валит от него пар, как туман по лесу пошёл, а он всё не бросает. Подрубил он ещё дерево, и заломило ему спину, так что мочи не стало; воткнул топор и присел отдохнуть. Услыхал чертёнок, что затих Иван, обрадовался. «Ну, думает, выбился из сил – бросит; отдохну теперь и я». Сел верхом на сук и радуется. А Иван поднялся, вынул топор, размахнулся да как тяпнет с другой с стороны, сразу затрещало дерево – грохнулось. Не спопашился чертёнок, не успел ног выпростать, сломался сук и защемил чертёнка за лапу. Стал Иван очищать – глядь: чертёнок живой. Удивился Иван.
– Ишь ты, – говорит, – пакость какая! Ты опять тут?
– Я, – говорит, – другой. Я у твоего брата Тараса был.
– Ну, какой бы ты ни был, а тебе то же будет!
Замахнулся Иван топором, хотел его обухом пристукнуть. Взмолился чертёнок.
– Не бей, – говорит, – меня, я тебе что хочешь сделаю.
– Да что ж ты сделать можешь?
– А я, – говорит, – могу тебе денег сколько хочешь наделать.
– Ну что ж, – говорит, – наделай!
И научил его чертёнок.
– Возьми ты, – говорит, – листу дубового с этого дуба и потри в руках. Наземь золото падать будет.
Взял Иван листьев, потёр – посыпалось золото.
– Это, – говорит, – хорошо, когда на гулянках с ребятами играть.
– Пусти же, – говорит чертёнок.
– Ну что ж! – Взял Иван рочаг, выпростал чертёнка. – Бог с тобой! – говорит. – И как только сказал про бога – юркнул чертёнок под землю, как камень в воду, только дыра осталась.
VI
Построили братья дома и стали жить порознь. А Иван убрался с поля, пива наварил и позвал братьев гулять. Не пошли братья к Ивану в гости.
– Не видали мы, – говорят, – мужицкого гулянья.
Угостил Иван мужиков, баб и сам выпил – захмелел и пошёл на улицу в хороводы. Подошёл Иван к хороводам, велел бабам себя величать.
– Я, – говорит, – вам того дам, чего вы