в облаках. Полет для исполнения твоего обещания. Ты просто умирала от усталости и все-таки полетела, ради меня. Чтобы прийти за мной, хотя в тот день не взлетел ни один самолет. Он сказал, что ты поднялась так высоко, что могла бы собирать с неба звезды. Не мои светящиеся звездочки (и она указала тоненьким пальчиком на потолок), а настоящие. Звезды Made in China, про которые я раньше думала, что китайцы осыпали ими весь небосвод, чтобы принести нам счастье. Я горжусь тобой, такой мамы больше ни у кого нет. Когда я все это услышала, то почувствовала себя самой любимой на свете. В моих снах феи теперь ездят на желтых «рено»! Скажи, ты когда-нибудь покатаешь меня в своей бананной машине?

— Ты хочешь сказать, в банальной, машине?

— Нет, в БА-НАН-НОЙ! — повторила Заира. — Потому что она желтая, как банан!

Провиденс улыбнулась. Ее глаза радостно вспыхнули, словно кто-то простым нажатием кнопки перешел с одного канала на другой, заменив драматический фильм веселой комедией.

И тут к ней обратилась медсестра:

— Провиденс, наши врачи прямо с ума сходят: они не могут понять, что произошло. Но ваше лекарство подействовало. Они хотят знать, что оно собой представляет и где вы его раздобыли.

И она рассказала, что они дали Заире капельку жидкости, добытую в осколках стекла, застрявших в коже француженки, и уже через несколько секунд в горле девочки появился край облака. Оно медленно выходило из ее рта, словно солитер, выползающий из желудка. Им осталось лишь подцепить его простым пинцетом, не прибегнув ни к отсосу, ни к сачку для бабочек, ни к удочке. Обыкновенный пинцет вытащил из груди Заиры облако размером с Эйфелеву башню. Облако длиной в триста восемьдесят метров.

Все это превосходило понимание молодой женщины. Сначала полет в облаках. А теперь это спасительное средство. Но почтальонша давно уже перестала озадачиваться этими вопросами и дала самое простое объяснение.

— Это мощный противооблачный препарат! — сказала она. — Мне его подарил один друг. Всемогущий человек, который теперь специализируется на производстве текстиля с сырными запахами.

— Противооблачный?.. Текстиль с сырными запахами?

— Да, противооблачный, вроде инсектицидов, но для уничтожения облаков. А текстиль с сырными запахами — это, например, одежда с запахом козьего сыра, как и следует из названия.

— Ну да, — подтвердил Рашид, словно речь шла о самых обычных вещах, — одежда с запахом козьего сыра, что тут такого…

Массажист решил, что Провиденс свихнулась. Впрочем, с тех пор как он с ней познакомился, это уже не раз приходило ему в голову.

— Ну, если так, то твое средство убивает не только облака. Ты не представляешь, как у нас в операционной воняло чесноком, задохнуться можно было! Твой противооблачный эликсир — зверский чесночный концентрат.

— Ах вот что это было! — задумчиво пробормотала почтальонша.

Значит, запах, который преследовал ее до самой больницы, исходил от драгоценного эликсира янтарного цвета, содержавшегося в пузырьке, чьи осколки застряли у нее в коже. Ирония судьбы! То, что было для нее ядом, исцелило ее дочку.

— Бедный Лео! — невольно воскликнула Провиденс.

— Ага, так это козий сыр напомнил тебе о нем? — пошутил Рашид. — Не очень-то лестно для парня.

И все пятеро покатились со смеху.

— Погоди-ка, он ведь ждет меня внизу, на продавленном диванчике! Который час?

— 21:00, — ответил Рашид. — Но ты не волнуйся, мы о нем позаботились. Он уже поужинал и в данный момент читает лекцию в отделении для мужчин по диспетчерскому контролю за воздушным пространством. Потрясающая профессия! Прямо дирижер, управляющий небесным оркестром. А кстати, известно ли тебе, что авиадиспетчер только за одну смену сберегает больше человеческих жизней, чем врач за всю свою профессиональную жизнь? Просто невероятно!

Провиденс подумала, что с нее будет достаточно, если ее диспетчер позаботится о двух человеческих жизнях, ее и Заиры. Она попросила Рашида сообщить Лео, что ждет его внизу, в общей зоне, у регистратуры. Потом попрощалась с дочкой и медперсоналом.

Увидев своего прекрасного авиадиспетчера, она ощутила жгучее желание броситься в его объятия, чтобы он тут же обнял ее, но обстановка не располагала к таким проявлениям любви. Тогда она просто улыбнулась. Ее сердце было отдано дочери, но в нем оставалось местечко еще и для мужчины. Для великого мужчины. Сердце — это ведь как огромный шкаф, куда запирают всех своих любимых, чтобы они всегда были под рукой и чтобы их можно было иметь рядом всю свою жизнь. Как, например, тот зеленый кустик в горшке, который нежно любил наемный убийца Леон, или как тибетские монахи карликового росточка. Да, в ее сердце, конечно, найдется место для такого выдающегося человека, поверившего в нее и в ее мечту. Герой. Надежный спутник жизни для нее, отец для Заиры.

И, не вытерпев, как будто они были одни в мире, влюбленные все-таки обнялись прямо тут же, в приемном покое скромной больницы, между пустыней и звездами.

— Ну как вам нравится моя версия? — спросил парикмахер, оторвав меня от раздумий.

— О, если бы ваш рассказ сбылся… Я бы отдал все на свете, чтобы это случилось именно так.

— Главное то, во что вы верите. Правда это или вымысел. Вера иногда оказывается сильнее реальности. И потом, нужно принимать жизнь такой, какая она есть. Со всеми ее прелестями и с главным недостатком.

— С каким недостатком?

— Я имею в виду смерть. Она ведь тоже часть жизни.

Мы нередко об этом забываем. Но, пока мы живы, давайте еще помечтаем, — сказал парикмахер, глядя, как по моей щеке катится слеза. — Представьте себе, что прошло несколько дней. И вот мы находимся в парадном зале мэрии Восемнадцатого округа города Парижа. Вы стоите в, центре. И мой брат Поль тоже присутствует. И Заира сидит в первом ряду, вместе с Лейлой и Рашидом, которые по такому случаю прилетели во Францию. Рядом с вами стоит Провиденс, сегодня она просто блистательна. Ее улыбка озаряет весь зал. Мэр поправляет свою трехцветную перевязь и откашливается, обводя присутствующих благосклонным, отеческим взглядом, в духе Жерара Депардье:

— Лео Альбер Фредерик Оскар… э-э-э… как там дальше?..

— …Имярек, господин мэр, — заканчиваете вы.

— Ах, да, прошу прощения. Лео Альбер Фредерик Оскар Имярек, согласны ли вы взять в жены присутствующую здесь Провиденс Еву Розу Антуанетту Дюпуа?

— Да, согласен.

— Провиденс Ева Роза Антуанетта Дюпуа, согласны ли вы взять в мужья Лео Альбера Фредерика, Оскара… э-э-э… как там дальше?..

— Имярека, господин мэр, — заканчивает на сей раз Провиденс.

— Да-да… я, наверное, никогда не запомню. Виноват, прошу прощения… Итак, Провиденс Ева Роза Антуанетта Дюпуа, согласны ли вы