Если среди моих коллег есть молодой неопытный актер, который явно нервничает, я тут же беру его под свое крылышко и, можно сказать, становлюсь его няней. Я представляю, что мне бы хотелось услышать на заре своей карьеры, когда я забывал слова и опрокидывал мебель на площадке, и говорю и делаю все возможное, чтобы человек расслабился и почувствовал себя в своей тарелке: дурачусь, отвлекаю советами, рассказываю, что в молодости все время путал и забывал слова, успокаиваю, что в случае ошибки мы просто переснимем дубль. Иногда я даже нарочно путаюсь, чтобы неопытным актерам не казалось, что они одни такие.

Я поддерживаю молодых не только по доброте душевной. Кино — улица с двусторонним движением, и доброе отношение ко всем может принести неожиданные плоды. На приеме в честь премьеры «Воспитания Риты» в Голливуде в 1980-е моя жена Шакира отошла, чтобы поговорить с подругой, и рядом со мной сел незнакомый юноша.

— Простите, Майкл, — сказал он, — не могли бы вы дать мне совет?

Уже не помню, о чем шла речь, но мы проговорили примерно десять минут, а потом вернулась Шакира. Молодой человек тут же вскочил со стула и собрался уйти.

— А как вас зовут? — окликнул его я.

— Том Круз, — ответил он и улыбнулся своей фирменной улыбкой. В том же году Том, которому тогда был двадцать один год, совершил прорыв, снявшись в фильмах «Изгои» и «Рискованный бизнес». Так что вряд ли он на самом деле нуждался в моих советах.

Раз мы заговорили об удивительных юных дарованиях, несколько лет назад я сыграл роль Найджела Пауэрса, отца Остина Пауэрса, в фильме «Остин Пауэрс. Голдмембер». На первой общей встрече я познакомился с исполнительницей главной роли — очень скромной и красивой, тогда еще мне не известной афроамериканкой. Как я потом узнал, ей было всего девятнадцать лет. Мы разговорились, и она рассказала, что поет в группе (о которой я никогда не слышал) и что это ее первый фильм, но она планирует стать актрисой и получить «Оскар».

— Отличный план, — заметил я. — А как вас зовут?

— Бейонсе Ноулз, — отвечала она.

Бейонсе была очень тихой, наблюдательной и вела себя как безупречный профессионал; она думала о каждом, кто присутствовал на съемочной площадке. Я считаю за честь, что мне довелось поработать с этой юной звездой, и, хотя мне доподлинно известно, что ее шкафчик для трофеев уже ломится от наград, осмелюсь предположить, что «Оскар» не за горами.

Только один раз за свою карьеру мне случалось увольнять людей. И то в самом начале, по молодости и неопытности. В первый день съемок «Досье Ипкресс» я ехал на машине с водителем на студию Pinewood. Шофер вел себя так, будто напрашивался на драку.

— А ты у нас, значит, звезда? — сказал он мне.

Я ответил, что так оно и есть.

— Читали книгу? — спросил я.

— Читал. И жалею, что потратил время на это дерьмо, — ответил он.

Я пришел в ярость и недвусмысленно показал, что остаток пути хотел бы ехать в тишине. Как только мы приехали на студию, я попросил его уволить. Сейчас я понимаю, что сделал это поспешно, поддавшись неконтролируемому гневу и собственным комплексам. Своим поступком я не горжусь, я не почувствовал себя лучше и никогда больше не делал ничего подобного.

Я не увольняю людей, зато всегда тщательно выбираю, с кем работать.

Однажды я приехал в Нью-Йорк и пошел на встречу в гостиничный номер к одному очень известному и успешному актеру-комику, чтобы обсудить совместный проект. Мы оба должны были сыграть главные роли. Не могу сказать, чтобы мне особенно нравился этот актер, но сценарий был хороший, платили много, а его отель находился рядом с моим, у Центрального парка, и я решил с ним познакомиться. В гостиничном номере он приветствовал меня словами:

— Добрый день, Майкл. Присаживайтесь.

Повисла тишина, и, казалось, она длилась очень долго, хотя на самом деле нет. Наконец мой коллега произнес:

— Ничего не получится, да, Майкл?

Я покачал головой.

— Нет, — ответил я. — Кажется, я вам не нравлюсь и, если честно, вы мне тоже. Но я рад знакомству, — соврал я, встал и вышел из номера.

Большинство успешных актеров — люди с очень ровным характером и устойчивой психикой. Наша работа требует дисциплинированности: уже в полседьмого утра нужно быть на съемочной площадке и начать гримироваться, а потом долго ждать, пока технический персонал настраивает камеры, свет и звук. Тем, кто задирает нос и требует к себе особого обращения, на съемочной площадке все время что-то падает на голову (или рядом) — то кувалда, то осветительный прибор.

Я знаком с одной знаменитой актрисой, которая просит, чтобы никто на съемочной площадке не смотрел ей в глаза и, не дай бог, с ней не заговаривал. Представьте, каких нервов стоит съемочной группе с ней работать? Сомневаюсь, что в такой нервозной обстановке они трудятся с максимальной эффективностью, даже если самой звезде это удается.

Другой мой коллега однажды намеренно заставил съемочную группу прождать все утро с одной-единственной целью — отомстить. Я снимался в фильме с очень известным актером, который крайне ревностно относился к своему времени. Однажды его вызвали на съемки, а ему пришлось ждать. Уже не помню — почему: то ли свет был не тот, то ли погода изменилась. В кино такое бывает сплошь и рядом. На следующее утро он прислал сообщение: «Поскольку вчера вы задержали меня на четыре часа, сегодня я приду на четыре часа позже». Без него снимать было невозможно, и вся съемочная группа четыре часа сидела и смотрела в потолок. Когда он наконец пришел, все посмотрели на меня — видимо, хотели знать, как я отреагирую, надеялись, что я устрою скандал, и действительно — я был вне себя от злости. Но я просто отвел его в сторону, положил руку ему на плечо и сказал: «Хочу поблагодарить вас. Вчера я очень поздно вернулся домой из ресторана и не выучил диалог. А сегодня благодаря вам мне удалось вздремнуть, подучить слова, и я чувствую себя прекрасно. На самом деле, я подумал: сегодня вечером я иду на вечеринку, не могли бы вы завтра опять опоздать? Вы очень меня выручите». На следующий день он пришел вовремя и ни разу больше не опаздывал до конца съемок.

Я не люблю работать с излишне темпераментными актерами и стараюсь защитить от них своих коллег. Если актер устраивает скандал, я иду домой и жду, пока он успокоится. Каждая истерика очень дорого обходится продюсерам фильма. Если какой-нибудь актер ставит ультиматум: «или он уходит, или я», ему следует знать: я никогда не ухожу. Мы, звезды, живем в мире, где почти любое наше желание сразу удовлетворяется. Устраивать истерики, кричать, топать ногами совершенно необязательно. Но кому-то кажется, что звезды без крика не бывает. Думаю, это всё комплексы, и большинство скандальных звезд очень скоро перестают быть такими.

Что, если бы меня попросили перечислить самых приятных людей, работающих в Голливуде сейчас? Я бы назвал Сандру Буллок, Вуди Харрельсона, Скарлетт Йоханссон, Шарлиз Терон, Джека Николсона, Стива Мартина и Джуда Лоу. Это очень талантливые актеры, но главное — люди, с которыми хочется работать. Они трудяги, они любят посмеяться, учат текст, никого никогда не подводят и не относятся к себе слишком серьезно.