— Шурик мог держать в тайне, — сказала Мариша.

— Делать тайну из того, что он женился? — удивилась Татьяна. — Но с какой стати?

Этого Мариша не знала.

— И что тот Ленкин брюнет? — спросила Инна, вернувшись к интересующей ее теме. — Можешь его описать?

— Не знаю, — покачала головой Татьяна. — Много времени прошло. И потом я видела его все же издалека.

Близко подойти не решилась. А зажигалка так и пропала. С Ленкой-то я больше с тех пор не виделась. Она мне только позвонила; сказала, что у нее все в порядке и что они с Игорем куда-то уезжают. Я ее просила прислать мне зажигалку, но то ли на почте сперли, то ли Ленка забыла. В общем, зажигалка пропала.

— Но кто он был такой, этот брюнет? — спросила у девушки Мариша. — Чем занимался? Лена тебе не рассказывала?

— По-моему, она и сама не вполне точно себе представляла, чем он зарабатывает на жизнь, — ответила Татьяна. — Но что-то она говорила, будто Игорь занимается изучением морских глубин. Но не с научной целью, а с целью их использования.

— В каких целях использования?

— Вот этого я вам точно не скажу, — покачала головой Татьяна. — Это нужно спрашивать самого Игоря.

— Да, конечно, — согласилась с ней Мариша. — Но как его найти, вот в чем вопрос.

— Знаете, а вот деньги у этого Игоря точно водились, — задумчиво произнесла Татьяна. — Это мне Лена хвасталась. Да и когда мы сидели с ней в кафе, она мне показывала серьги и часики, которые он ей подарил. Золотые с драгоценными камнями. Я не очень разбираюсь, но Ленка говорила, что Игорь отдал за них в магазине какие-то бешеные тысячи. Но вот что странно, машина у него была самая обычная. «Девятка» и не очень новая к тому же.

— Что? — хором воскликнули Инна с Маришей, имевшие совсем другие сведения относительно машины брюнета. — Ты не путаешь?

— Вот еще! — надулась Татьяна. — «Девятка», она и в Африке «девятка». Совершенно не вязалась с общим обликом этого мужчины.

— А какого цвета? — спросила Инна, все еще подозревая, что Татьяна попросту спутала марки машин. — Какого цвета была машина?

— Такая.., серая, — ответила Татьяна. — Даже серо-голубая. Цвет металлик.

— О! — переглянулись подруги.

Если Татьяна могла спутать марки машин, то уж цвет она бы точно не спутала.

— А еще у нее на боку были нарисованы пальмы и море с летящими чайками, — вспомнила Татьяна.

— И ты уверена, что это была машина Игоря? — спросила у нее Мариша.

— Во всяком случае, он сам сел за руль, а Лена села рядом с ним, — пожала плечами Татьяна. — И потом они уехали.

— Значит, пальмы и море, — задумчиво пробормотала Инна. — Интересно.

Мариша внимательно посмотрела на подругу.

— Можно будет попытаться найти владельца этой машины,. — сказала Инна. — Картинки на наших машинах вещь приметная. Не так давно их разрешили.

И потом удовольствие это не из дешевых. Уверена, что многие автовладельцы предпочтут скорей поменять резину на колесах, чем разукрашивать свою машину картинками. Так что есть шанс, что такая машина в Ялте всего одна.

— Ну, предположим, — кивнула Мариша, — А где нам найти человека, который поможет эту машину отыскать?

Инна задумалась.

— Может быть, в ГАИ в паспортах машин в строке «Цвет» есть отметки о нанесенных на машину рисунках? — предположила Мариша.

— У тебя есть кто-нибудь знакомый в ялтинской ГАИ? — осведомилась у нее Инна. — Мариша покачала головой и выжидательно посмотрела на Татьяну и Маньку.

— Был у меня один приятель, работал автоинспектором, — сказала Манька. — Правда, это давно было.

Но если его еще не вычистили из инспекции за взятки, то можно к нему обратиться. Только сразу вам говорю, что это такой жук, что даром задницу от стула не оторвет. За каждую услугу потребует вознаграждения.

— Ну ты с ним поторгуйся, чтобы он тебе по старой памяти какую-нибудь скидку сделал, — хихикнула Татьяна.

— Тебе хорошо говорить, ты с ним не знакома, — поджала губы Манька и отправилась в коридор звонить по телефону.

Вернулась она минут через десять.

— Ой, — простонала она. — Какой же он душный!

И как я только могла с ним общаться в свое время!

— Любовь зла, — со знанием дела сообщила всем Татьяна. — Полюбишь не только козла, но и бегемота, и носорога, и осла.

— Так что там с твоим гаишником? — нетерпеливо спросила Инна у Маньки, когда Татьяна исчерпала свои зоологические комментарии.

— Обещал помочь, — кивнула Манька. — Не за так, разумеется. Но вы об этом не беспокойтесь. Вы мне деньги от Шурика вернули, можно считать, заново их получила, словно с неба они на меня свалились. Уж не знаю, как вам удалось их у Шурика выудить, но мне бы он их в жизни не отдал. Так что считайте, что вы мне их просто подарили. И теперь я у вас в долгу.

Инна с Маришей запротестовали, но Манька предостерегающе подняла руку.

— И не думайте меня переубеждать, а то обижусь! — заявила она. — И потом, может быть, еще и говорить не о чем. Сашка — это мой гаишник — сказал, что, конечно, попытается разузнать, но ни за что не ручается.

И пока что предложил адреса мастерских, где работают художники-аэрографы.

— Кто? — удивилась Мариша.

— Аэрография — это и есть художественная роспись машин красками, — со знанием дела пояснила Манька. — Только вместо бумаги и кистей — машина и аэрограф. Он мне дал два, но возможно, что в Ялте и окрестностях их и больше. Нужно поспрашивать. Хотя удовольствие это не из дешевых.

— А ты давно видела эту машину с пальмами? — спросила у Татьяны Инна.

— Давно, уж года полтора точно прошло, — кивнула та.

— Жаль, — нахмурилась Инна. — Как машину ни разукрась, а железо у любой отечественной современной машины, в том числе и «девятки», гнилое. Коррозия по кузову идет быстро. Так что, может быть, машину уже перекрасили. Да и в любом случае мастер, который рисовал море и пальмы, может за это время просто забыть эту работу.

— Не согласна, — возразила Мариша. — Художник помнит все свои работы.

— Художник, а не ремесленник, — вздохнула Инна и спросила:

— Девушки, а у вас в доме есть справочник?

Посмотреть бы там мастерские.

Татьяна молча сбегала к себе в комнату, долго гремела там дверцами шкафов и, судя по звукам, даже отодвигала диван от стены, но вернулась ни с чем.

— Потерялся, — развела она руками. — Просто фантастика. Неделю назад положила его на телевизор, а теперь там стоит сковородка с остатками курицы и фотоальбом с нашими турецкими фотографиями, а справочника, на котором стояла сковородка, нет и в помине.