– Да никак, – ответил я.

– Что, совсем глухо?

– Пару месяцев назад я ей написал: «Как дела?» – она ответила: «Нормально». Все.

– Не пойму я вас, ребята, – произнес Кен.

– Да брось, ты прекрасно знаешь, что произошло.

– Знаю. Но вы были такой хорошей парой, Нолан. И отношения у вас были не из тех, что из-за любой ерунды трещат по швам, не выдерживая натиска жестокой реальности, или чего там обычно не выдерживают отношения. Поверить не могу, что вы не справились со штормом, позволив ему разбросать вас по разным берегам, – уж прости за неуместную романтику.

– Да. Но так уж вышло.

– Ладно. Извини, что в душу полез. Но не все же время обсуждать диарею, согласись?

– Что верно, то верно. Кстати, ты и правда ненавидишь эту мою рубаху?

– Ну что ты. Она вызывает во мне самые нежные чувства.

– Ты не против, если остаток пути мы проделаем в тишине?

– Как скажешь.

Обязанности предводителя, ведущего свою команду сквозь темноту, мне уже порядком осточертели, поэтому я передал их Кену, вместе с фонариком. Темнота мне тоже осточертела. Через двадцать четыре часа – невыносимо долгие двадцать четыре часа – она перестала меня удивлять. Не знаю, хорошо это или плохо, но я быстро ко всему привыкаю. Если где-то в доме перегорает лампочка, я принимаю это как данность и напрочь забываю о том, что можно просто вкрутить новую, – к величайшему раздражению тех немногих людей, которым не посчастливилось жить со мной под одной крышей. Здесь темнота ощущалась по-другому и прежде всего потому, что была отнюдь не временным явлением. Она была неумолимой константой, означающей, что мы в ловушке.

У бассейна мы опустились на корточки, и Кен направил фонарик на воду, чтобы я смог наполнить бутылку. Но я даже не стал пытаться.

– Так, – устало проговорил Кен. – Что за срань тут опять творится?

Еще недавно прозрачная вода превратилась в жижу бурого цвета, пить которую не стал бы ни один здравомыслящий человек.

Однако странным было даже не это: две трети бассейна покрывали зеленые водоросли, которые радужно переливались, словно покрытые пленкой бензина.

Я взял фонарик и поднес его к самой поверхности: слой водорослей достигал четверти дюйма в толщину. Помимо этого, в воде плавали какие-то блестящие крупинки.

Я посветил вдаль и заметил что-то странное в толще воды. Приглядевшись, я понял, что на дне бассейна лежит металлическая сфера.

– Она-то как там оказалась?

Я вытянул руку как можно дальше и медленно провел фонариком из одного конца бассейна в другой. Справа от нас лежала еще одна.

– Сегодня утром, – вспомнил Кен, – Пьер вроде бы рассказывал, будто посреди ночи проснулся от какого-то шума?

– Да. Как будто упало что-то тяжелое. Но как это возможно?

– Эти хреновины стояли на пьедесталах – кубах. Как и тот здоровенный шар в главном зале. Мы уже видели его в действии. А та платформа с шарами расположена под углом к воде, так?

– Так.

– Значит, кубы ушли в пол, и сферы скатились в воду.

– Похоже на то. Проверять не горю желанием. Думаю, ты был прав: мы с Молли чесались из-за того, что искупались здесь вчера и эта гадость на нас попала.

– До сих пор так и чешется?

– Уже нет.

– А могло случиться, что вы ненароком задели какой-нибудь механизм?

– Сомневаюсь. По крайней мере, я ничего такого не заметил. Мы просто тут ходили, рассматривали шары и камень со знаками. Но к тому моменту вода уже зацвела. Думаю, процесс начался еще до нашего с Молли появления, может, вчера, когда мы плавали здесь втроем.

– Какой процесс?

Я покачал головой. Какой смысл вечно повторять, что я не имею ни малейшего понятия?

– Здесь что-то происходит, Нолан. И не только в этом бассейне. Ты и правда думаешь, что из трещины до выхода из вонючей комнаты мы просто шли другим путем? Или все-таки то черное дерьмо на полу по какой-то причине расплавилось?

– Но с чего бы ему вдруг плавиться? Здесь ведь довольно прохладно, и теплее не становится.

– Не знаю. Если я открою капот «кенмобиля», то в жизни не соображу, что там делают все эти металлические хреновины. Для меня, например, тайна, как функционирует сотовый. И еще много чего. Но оно все равно работает.

– Так, больше никаких исследований, – сказал я. – Никуда не ходим, ничего не трогаем. Своим присутствием мы уже изменили это место. Теперь главное – не сделать еще хуже.

– Боюсь, мы поздно спохватились, приятель.

– Надеюсь, ты ошибаешься.

– И я тоже на это надеюсь. Впервые в жизни.

Бросив последний взгляд на бассейн, мы отправились назад. Когда мы вошли в главный зал, Пьер, Молли и Джемма стояли в центре.

Молли, заслышав наши шаги, обернулась.

– Джемма кое-что обнаружила, – сказала она. – Кое-что… очень странное.

В руках у Джеммы был телефон. Вернее, белый айфон в бирюзовом футляре. Я сразу его узнал.

– Так и не докричавшись до Фезер, мы вернулись сюда. – Голос у Джеммы хоть и был уставшим, но звучал воодушевленно. – Молли рассказала нам, что у вас погас фонарик, и мы решили проверить, сколько вообще источников света осталось в нашем распоряжении.

– Хорошая мысль. И?..

– Светящийся шнур, один маленький фонарик и один большой. Налобный уже еле-еле светит.

– И это все?

– Да. И неизвестно, надолго ли хватит остальных. Может, на пару часов, а может, на десять минут. Пьер говорит, аккумуляторы в камере протянут часа два, а осветитель в ней мощный, так что это хорошие новости. Потом мы подумали, что стоит также проверить и заряд телефонов. Здесь, к сожалению, все очень грустно.

– Ясно.

– И вдруг я вспомнила, что у нас есть еще один телефон – Фезер. Я достала его из ее рюкзака, и… – Джемма протянула мне айфон. – Взгляни сам.

– А пароля на нем разве нет?

– Есть. Шесть-один-один-пять.

– А… как так получилось, что ты его знаешь?

– Я наблюдательная. Профессия обязывает. Не отвлекайся.

Я нажал на кнопку. На экране с простенькой заставкой высветились иконки приложений.

– И что дальше?

– Тебе ничего не бросается в глаза?

– Приложений мало.

– Именно. Если точнее, то никаких, кроме стандартных. Она даже «Фейсбук» не установила.

– Не у каждого есть аккаунт в «Фейсбуке», Джемма.

– Но у миллиарда с лишним людей, большая часть которых женщины, он есть. А Фезер – определенно одна из них, уж поверь мне: сидит в нем целыми днями, щедро лайкая посты друзей и посылая всем позитивные вибрации.