– А ты что-нибудь почувствовал? Может, услышал какой-то странный звук?

Он покачал головой:

– Нет, я ведь смотрел в противоположную сторону. А вам попалось что-нибудь интересное? Могло это быть какое-то животное? Крыса, например?

– Навряд ли, – ответил я. – Мы нашли кое-что, но все неодушевленное.

– Тогда кто это был?

– Понятия не имею.

Оставив их с Кеном, я пошел туда, где стояли Молли и Джемма, которая уже слегка успокоилась.

– Здесь что-то было, – выпалила Джемма. – Оно коснулось моей ноги. И не надо говорить, что мне всего лишь показалось.

– А ты точно уверена, что это был не сквозняк? – осторожно спросил я. – Или… это лишь одна из версий, не более… рука Пьера? Вдруг случайно соскользнула? Или… не случайно?

– Нет! – Джемма вспыхнула от негодования. – Мы сидели спиной друг к другу. И Пьер не такой. Да и вообще, Нолан, иди ты в задницу со своими версиями! Я не идиотка и прекрасно знаю, что именно почувствовала.

– Хорошо-хорошо, – сказал я примирительно. – А ты… смогла понять, насколько оно большое? И на что вообще похоже?

– Оно явно больше мыши. Я сидела… – она плюхнулась на пол, поджала колени к подбородку и положила на них руки, – вот так. И вдруг что-то задело мою лодыжку. Что-то… меховое. Но мех не мягкий, как у кошки, а жестковатый. Как у собаки. Или у енота.

– Не думаю, что в пустыне водятся еноты.

– Тогда как у койота. Какого размера койоты?

– Не слишком крупные, – ответила Молли. – В детстве я часто видела их у нас во дворе. Они размером со среднюю собаку, только не такие массивные. Но ни один койот не сможет сюда забраться – ни сверху, ни снизу.

– Это точно, – подтвердил я. – Пусть даже они умные твари и умеют неплохо прыгать.

– Но ведь кто-то же забрался, – возразила Джемма, снова поднимаясь на ноги. – Кто-то попал в ловушку, точно так же, как и мы. Нолан, клянусь, я говорю правду.

– Я тебе верю. Просто ума не приложу, что нам делать. Возможно, стоит обыскать здесь все: ведь если кто-то сюда проник, значит выход наружу точно есть. Но сначала давайте немного остынем. Это существо ведь тебя не укусило – хотя вполне могло.

– А если оно приведет других? Койоты ведь стаями живут, да? На разведку отправляются в одиночку, а потом, если находят добычу, возвращаются за остальными?

– Так и есть, – кивнула Молли.

– Это не наш случай, – уверенно заявил я. – Не знаю, кто именно здесь бродит, но уж точно не койот.

Джемма гневно дернула плечами и зашагала прочь. Мы с Молли переглянулись.

– Что скажешь?

– Я на восемьдесят процентов уверен, что это была галлюцинация, вызванная обезвоживанием, – ответил я. – Плюс они сидели в полной темноте, а мы уже знаем, как темнота изменяет восприятие. Начинаешь чувствовать то, чего и в помине нет.

– Однако остается еще двадцать процентов.

– Джемма говорила так… уверенно.

– И что это значит?

– Это значит, что было бы здорово, если бы Фезер вернулась с хорошими новостями. И поскорее.

– Прямо сейчас, например.

– Это точно.

Мы уселись на полу в центре зала, оставив гореть самый маленький фонарик. Все отщипнули по чуть-чуть от сэндвичей, а Кен протянул мне свой и не сводил с меня глаз до тех пор, пока я не откусил кусочек. Жевал я его долго: хлеб почти превратился в сухарь, а сыр совсем затвердел. Теперь наши запасы еды составляли остатки бутербродов, которых могло хватить разве что на еще один укус, горсть орешков и по половинке зернового батончика на каждого. И все.

Головная боль уже плотным обручем стиснула мою голову, и я видел, что не я один неважно себя чувствую: кто-то болезненно щурился, кто-то постоянно тер глаза.

Мы с Кеном выкурили одну сигарету на двоих, таким образом сократив их количество до семи штук.

Пьер заявил, что пойдет проверить, не вернулась ли Фезер. Молли и Джемма собрались составить ему компанию. Джемма встала, покачнулась, как будто у нее закружилась голова, и медленно побрела за Молли.

Мы переглянулись – и Кен решительно кивнул.

Когда Пьер, Молли и Джемма вышли из зала, мы взяли мою бутылку, предварительно перелив остатки воды в бутылку Кена, вооружились маленьким фонариком и направились к нужному проему в стене. Когда мы углубились в коридор на расстояние вполне достаточное, чтобы подслушать нас было невозможно, Кен повернулся ко мне:

– Как поступим?

– Предлагаю себя в качестве подопытного экземпляра, – сказал я. – У меня желудок крепкий.

– Сомневаюсь, что он может тягаться с моим.

– С твоим вообще ничей тягаться не может. Но я говорю именно про устойчивость ко всяким микробам. Когда-то давно мы с Кристи устроили себе бюджетный отпуск в Мексике. Чересчур бюджетный. Кристи похудела на восемь фунтов и три дня не выходила из туалета, хотя пили мы только минералку, которой нас любезно снабжали в гостинице и ближайшем ресторане, где хозяином был один и тот же мужик, и преподносилось это как эксклюзивный сервис. И вот однажды вечером я застукал этого типа на заднем дворе отеля, где он наполнял бутылки водой из ржавого крана. А кран тот, между прочим, облизывал козел – я сам видел.

– Вот подонок! Не козел. Мужик.

– Я тоже так подумал. Поэтому на следующее утро мы съехали, прихватив с собой в качестве компенсации ведерко для льда, два одеяла, настольную лампу и все полотенца. Лампа до сих пор стоит у меня в комнате. Так я, собственно, про что: мы с Кристи тогда пили одну и ту же воду, но у меня даже легкого расстройства желудка не было. Поэтому сейчас я сделаю пару глотков – а там посмотрим. Если с водой что-то не так, это выяснится через пару часов. Хорошо бы Фезер к тому моменту уже вернулась, но если нет – спрошу у Джеммы, в какую из комнат она ходила. И буду надеяться, что меня не вывернет наизнанку.

– Да, риск есть. Но ведь игра стоит свеч?

– Ты же видел, в каком они все состоянии. Голод – неприятная штука, но, как я говорил вчера, нехватка воды добьет нас намного быстрее. Причем не только физически. Нам и так хреново, не хватало еще, чтобы кто-то слетел с катушек или начал шарахаться от каких-то глюков.

– По-твоему, именно эта беда и случилась с Джеммой?

– Не знаю. Но если мы не раздобудем воды – это случится со всеми нами.

Кен кивнул. И вдруг спросил:

– А как там у вас с Кристи?

Мы с Кеном познакомились, когда я был еще женат и только-только распрощался с киноиндустрией. Как часто бывает, это прощание не явилось окончательным и бесповоротным, и время от времени меня все-таки засасывало назад. Однажды по просьбе друга я, почти за бесплатно, согласился поправить сценарий пилотной серии какого-то сериала для телеканала НВО. А Кен, тоже по просьбе приятеля, согласился за определенную плату присмотреть за исполнительным продюсером шоу на первых порах производства, поскольку единственным доказательством компетентности парня было то, что он женат на родственнице кого-то из высшего руководства канала. Однажды за обедом Кен вырубил продюсера ударом в челюсть (клянусь, говнюк этот удар честно заработал), из-за чего ему, Кену, немедленно дали отставку, но именно тот день и положил начало нашим с ним нерегулярным встречам за бокалом пива, что в конце концов привело к рождению «Аномальных материалов».