– Поверь, все внимание только твое. Поэтому садись.

Плюхнулась вниз и довольно улыбнулась, когда его пальцы оказались в моих волосах, перебирая их. Массаж! Как приятно…

– Чуть левее можешь почесать, – когда он сделал, продолжила наставлять его: – Чуть ниже тоже. Да!

Алекс засмеялся, отчего почувствовала себя счастливой и тут же смутилась. Не понимала, почему он такой добрый. Что ему нужно?

– Давай уже признавайся, почему ты мне помогаешь?

Наступила пауза. Амуров задумался.

– Ты мне мою сестру напоминаешь.

– Хм…

– Да, Кристи такая же. Думаю, вы подружитесь, если… ты не будешь открыто показывать свое презрение.

– Ммм… – не стала ничего говорить, а он вот не успокоился и дальше продолжил: – Мы не такие плохие, но живем по строгим правилам и законам.

– Угу, – и чуть не подпрыгнула на месте, когда он потянул за локон. – Ой! Нежнее!

Мой спаситель усмехнулся и, вновь усадив меня, признался:

– Прости, я не хотел. И ты, действительно, мне очень сестру напоминаешь.

Думала-думала и спросила:

– Давно не виделись?

– Да. Она учится в школе, а потом кружки, танцы, которые она так не любит.

– Зачем тогда заставлять?

– Ее муж… сильный самец и его семья всегда настаивала, чтобы невеста была скромной и нежной. Родители поддерживают их требование.

– Не повезло твоей сестре.

Амуров ничего не сказал. Не мог, я понимала. Насколько могла судить, он поддерживал сестру, но не мог идти против семьи. Дальше сидели в тишине, пока он не предложил:

– Предлагаю мир, пока мы здесь.

– Это еще почему?

– Ну… чтобы тебе понравилось в нашем городке и ты… увидела его в другом свете, как и нас – оборотней.

– Ну не знаю…

– Соглашайся. Это всего на две недели.

– То есть, я должна быть ангелочком?

– Да у тебя никогда не получится. Но зачем война, когда можно получить удовольствие от пребывания в нашем городе?

Задумалась… и тут же повернулась и сказала:

– Ладно, на две недели. Но если вдруг это твой хитрый план…

– Понял. И сиди ровно! Егоза.

Удивительно, но старалась не двигаться. Когда изрядно надоело, и планировала возмутиться, парень отложил расческу. На радостях соскочила и спросила:

– Ну что?

– Зеркало там. Скоро подлетаем. Туфли не забудь.

Простонала и плюхнулась в кресло, дергая пакет и начиная снимать кроссовки. Амуров внимательно следил за мной, отчего мурашки пошли по телу. И почему я так на него реагирую? Странно. Ах да… алкоголь. А тем временем парень улыбнулся и лениво произнес:

– Помочь?

Проигнорировала. Помощник мне нашелся. Быстро справилась и поднялась, направляясь к зеркалу. Нужно было видеть мое лицо. Ох, да я красавица! И ничего не видно. Лицо преобразилось. Прямо секси! Ммм… и даже дерьмовое платье с туфлями ничего так смотрелось. Хотя нет – по мне так оно отвратительно в любом случае. Мерзость. Ну а я напоминала себе куклу.

Пока любовалась, не заметила, как подошел парень и протянул длинную небольшую упаковку.

– Жевательные конфеты.

Потянулась за ними и на мгновение соприкоснулась с его пальцами. Почувствовала ток. Застопорилась, отмечая странный огонек в его глазах, и поспешно предупредила:

– Не думай, я не поверю в сказку о том, что ты добрый и пушистый.

– Ну что ты… это не про меня.

– Да? Тогда как объяснишь такие разительные перемены?

– Мне нравится, что ты моя должница.

Хмыкнула и, вытащив конфетку, запихнула в рот. Удивительно, но я верила ему.

– Пошли, мы идем на снижение, – парень шикарно улыбнулся и направился к дивану.

Я кивнула и прошла к креслу, в котором большую часть времени сидел Амуров, читая документы, пока я на диване спала весь полет. Кстати, он даже плед принес, рыча, чтобы персонал не видел моих ног. Поэтому поспала я отлично.

Заострила внимание на иллюминаторе и задумалась. Что же… первый день из четырнадцати уже в разгаре. Нужно как-то другие прожить. Заметив пристальный взгляд, сосредоточилась на красивом парне в синих джинсах и голубой рубашке. Все же… может, не все так будет плохо, как я предполагала? Искренне ему улыбнулась, но моментально нахмурилась, отмечая, как парень завис. Интересно.

Он реагирует…

«Что же, посмотрим».

Увидев блистательную маму, застопорилась, желая броситься назад. Конечно, это неправильно, но я не могла поверить своим глазам. Что сказать, когда увидела Валентину, облаченную в деловой костюм серого цвета, закрывающий тело с головы до ног, была поражена. Это точно моя мама? Да для нее такой прикид неприемлем. Ее держат в плену и заставляют? Заметив довольную улыбку на женском лице, все же пошла вперед.

– Не волнуйся, – произнес Амуров и вдруг взял мою руку. Если точнее – не взял, а захапал.

Он обнаглел? Я разве разрешала? Попыталась вырвать ее, но он так сцепил, что не было возможности освободиться, и перед мамой и ее будущим мужем не хотелось представления, поэтому шла, стуча зубами от возмущения.

– Веселее, дикарка. Улыбайся, когда с тобой рядом шикарный парень, – довольно выдал «скромный тигр», а потом замолчал. Естественно, с их суперским слухом на небольшом расстоянии лучше помалкивать.

Приблизившись к будущей семейной паре, я улыбнулась, отмечая идиллию и кричащий восторг от матери. Во мне не укладывалось, что она так изменилась. Но это к лучшему. Ее будущий муж благоприятно на нее влияет.

Вениамин выглядел потрясающе для мужчины за пятьдесят. Высокий, крепкий, обладающий шармом, интригующий и приятный. Седые волосы подчеркивали элегантность и статус. Настоящий мужчина, способный произвести впечатление с первого взгляда.

– Добрый день. Я… – начала говорить, замечая, как мужчина сделал шаг вперед, намереваясь взять мою руку.

Но приветствия не произошло. Мать вмиг кинулась ко мне и обняла, отчего я впала в ступор, не ожидая такой внезапной нежности. Странно. И да, она вроде как некультурно отодвинула моего отчима в сторону. Но мужчина лишь наблюдал, но ничего не сказал.

Странно. Что-то не так. Или у меня развивается фобия? Не могла я принять, что моя мама столь кардинально изменилась. Все, но только не она.

– Доченька, милая, как долетела? Хорошо? – ее ладони сжали мое лицо, а потом она пальцами вцепилась в мои щеки, дергая их от умиления.

«Мне пять лет? Что за диковатое проявление любви?» – на всякий случай посмотрела по сторонам, чувствуя себя неуклюжим ребенком, и просто кивнула.