«Ловец случайных находок, — самодовольно подумал он о себе. — Или охотник за случайными находками. Или бюрократ из бюро случайных находок!» Он рассмеялся.

— Она сказала, что я опоздал! — вдруг вспомнил Монах и остановился. — Черт!

От радужного настроения не осталось и следа…

— Она не старуха, — заявил Монах, отчитываясь о визите к бабушке Никиты Гурского. — Она личность. Кроме того, ведьма.

— Еще одна ведьма?

— Если ты об Анастасии, то она ведьмой не была. А ее бывший супруг, Миша Сотник, считает, что и с ясновидением у нее тоже была напряженка. Там был скорее театр.

— Опять театр. Всюду театр. И что ты вынес из общения с Саломеей Филипповной?

— Ты фотки с праздника достал?

— Вот! — Добродеев вытащил из папки конверт плотной бумаги, протянул Монаху. — Там ничего не видно.

— Смотрим, но не видим, — заметил Монах.

— Из афоризмов Саломеи Филипповны?

— Из них. Ну-ка, ну-ка.

Он рассматривал фотографии, уткнувшись в них носом, поворачивая к свету, и казалось, принюхивался, бормотал:

— Стены… зеркала… стекла… сейф… чисто! Красивая женщина! А это что?

— Это украденные драгоценности. Колье — платина, сапфиры и мелкие бриллианты, три кольца, тоже бриллианты и сапфиры, нитка черного жемчуга… и примерная стоимость.

— Ничего себе! — присвистнул Монах. — Растет благосостояние нашего народа. По ювелирным лавкам и скупкам смотрели?

— Опера? Думаю, смотрели. Так что же тебе открыла Саломея Филипповна? Переживает за внука?

— Нет. Говорит, его скоро отпустят. И еще сказала, что погибнут все, кто был на юбилее Виктории Шепель.

— Откуда она знает?

— Она предположила. Призвала беречь оставшихся. То есть Крамеров и нашу новую знакомую Светлану. Тем, кто на зоне и за рубежом, пока ничего не угрожает.

— Ты серьезно?

Монах пожал плечами.

— Передаю, что сказано. Она предположила, что убийца не знает точно, кого хочет убить, вот и лупит всех подряд.

— Как это — не знает?

— Элементарно, Леша. Давай порассуждаем. Представь, что у тебя праздник. Ты пригласил гостей: любовницу и ее мужа, старую любовницу и ее бойфренда, женщину, которая тебе нравится с ее любовником… и так далее. Все бывали у тебя раньше, все твои друзья. А потом, когда они разошлись, оказалось, что у тебя сперли пыжиковую шапку и фамильное серебро. На кого ты подумаешь?

Добродеев задумался. Потом сказал:

— На мужа любовницы.

— Не факт, что он. Просто он тебе не нравится, кроме того, ты испытываешь чувство вины, и тебе хочется, чтобы он тоже оказался сволочью. Взять мог любой. Или тот, кто впервые у тебя в доме, но таковых не было. Ты, обиженный и оскорбленный, начинаешь мстить. Кому? Всем подряд.

— Какие-то у тебя сравнения… с вывертом. Как можно отомстить за украденную шапку?

— Это для наглядности. Можно украсть что-нибудь у каждого из присутствовавших. Или бросить камнем в окно. Во все окна. Так и наш убийца.

— А что у него украли?

— Не так буквально, Леша. Может, ему позвонили по телефону и сказали… — Монах замолк на полуслове и уставился в пространство. Потом сказал: — Как-то на душе муторно. Давай, набери Светлану, хочу убедиться, что она жива.

Добродеев достал мобильный телефон, который взорвался у него в руке пронзительным звуком. Это была легкая на помине Светка. Она возбужденно чирикала в трубку; Монаху не было слышно слов, но интонацию он уловил и понял — что-то случилось.

— Мы в «Тутси», — сказал Добродеев. — Ждем!

— Кто? — спросил Монах.

— Анатолий Крамер.

— Чертова ведьма! — сказал Монах. — Как в воду глядела. Как?

— Электрический разряд. Сейчас они придут и все расскажут.

— С кем она?

— С Идой Крамер.

— Надо принять, — сказал Монах после паузы. — Мне коньячку.

— Мне тоже! — Добродеев призывно махнул рукой Митричу.

…Светка, размахивая руками, в подробностях рассказывала, как обнаружила Толика в ванне, как испугалась до зеленых соплей, как закричала и бросилась бежать. Как приехал опять майор Мельник, тот самый, увидел ее и остолбенел: «Опять вы?» — говорит.

Монах во все глаза рассматривал Иду Крамер. Она сидела напротив с опущенными глазами, без украшений, очень бледная, почти полупрозрачная, не женщина, а эльф; в сером скромном платье и черной шали, наброшенной на плечи. А над ухом трещала Светка, румяная, крепкая, возбужденная, составляя разительный контраст с подругой. Монах рассматривал пепельные волосы Иды, ее тонкую шею, маленькие руки, лежавшие на столе. Повинуясь импульсу, он взял ее руку в свою здоровенную горячую лапу. Она взглянула вопросительно, но руки не отняла. Светка поперхнулась и замолчала; переглянулась с Добродеевым.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Монах.

— Хорошо. — Она подняла на него взгляд. Глаза у нее были бледно-голубые, удивительной прозрачности. Он держал ее руку, и она начала розоветь скулами.

— Вам нужно отдохнуть, — сказал Монах. — Желательно на море. Сидеть на песке и смотреть на волны. Можно утренние купания.

Ида улыбнулась.

— У меня есть дом в Лимассоле. Весной я туда уеду. Когда все кончится…

Наступила пауза. Все молчали.

— Я дам сбор алтайских трав, будете пить, — сказал Монах. — Прибавит сил.

— Спасибо. Света сказала, вы специалист по знакам?

— Немного разбираюсь.

— Это правда, что нас всех убьют? Света сказала, всех, кто связан с Викторией Шепель. Это правда? Почему? Как можно убить, если не знаешь, за что?

— Не берусь утверждать. Я не знаю.

— Толю не убили, это был несчастный случай. Сорвался телевизор, был плохо закреплен. Полиция считает, это несчастный случай.

— И снова мне повезло как утопленнику! — вылезла Светка. — Идочка была в больнице, а я пришла и… нашла.

— Вам было плохо, Ида?

— Я упала в обморок, и Толя отвез меня в больницу. Мне через день ставят капельницу, курс еще месяц. В тот день было слишком много впечатлений…

— Наверное, это я виновата, — сказала Светка. — Мы пили кофе, и я рассказала про Тому Сотник и про актера. И про знаки. Идочке нельзя волноваться, она такая впечатлительная.

— Никаких знаков у нас в доме нет, — сказала Ида. — Я не видела. Но я все равно хочу… — Она замолчала.

— Мы хотим, чтобы вы пришли и сами посмотрели, — закончила Светка. — Правда, дверь опечатана, но можно снять, а потом обратно. Уже не знаешь, что и думать. Вита Шепель, Тома Сотник, Русечка, а теперь еще и Толик. Может, нам вообще уехать? А они считают, что несчастный случай. И Гарик, сосед, тоже говорит, что не хватало двух винтиков. Толя у него попросил, но у него не было.