Кирюха появился как раз в тот момент, когда дамочка в брючном костюме принесла мне чай и тарелку с салатом. Под суровыми взглядами официанток он бочком пробрался к моему столику. По лицу было видно, как ему неуютно. Зал был пустой, но шел он так, будто протискивается.

- Привет, - сказал он испуганно. - Я опоздал, да? Ты давно ждешь?

- Здорово, Кирюха, - я протянул гитаристу руку. - Да не, я просто раньше пришел. Жрать хочешь? Я тут меню, можно сказать, с боем отжал, так что заказывай.

Кирилл стянул с себя пальто и осторожно выдвинул стул. Тот оглушительно скрипнул ножкой о пол. Кирюха зажмурился.

- Ты чего такой пришибленный? - спросил я, разглядывая приятеля. Тот выглядел непривычно. В костюме и рубашке. И с потертым дипломатом. Подросшие волосы аккуратно зачесаны назад. И лицо такое испуганное, будто я директор. И вызвал его на ковер, чтобы выволочку устроить.

- Велиал, ты только не выгоняй меня из группы, ладно? - тихо сказал он. - Это… Это для меня так важно… Честно, я буду еще больше стараться!

- Выгонять? - я так удивился, что поперхнулся своим салатом. - Ты с дуба что ли рухнул? С чего ты решил, что я тебя выгонять собрался?!

- У тебя был такой странный голос с утра, - еще тише сказал он. - Ты позвонил ни свет, ни заря. Сказал, что срочно нужно встретиться. Ничего не объяснил… Я все пары как на иголках сидел…

- Блин, прости, - рассмеялся я. - Даже в голову не пришло, что это так можно было воспринять! Вообще я просто поболтать с тобой захотел. Подумал, что мы мало общаемся, и я тебя хуже всех знаю…

– Мы же в одном классе учились, - с сомнением проговорил Кирилл.

– А ты много можешь рассказать об остальных одноклассниках? - хмыкнул я. - Слушай, ты только не удивляйся, ладно? И не переживай зря. Просто сегодня утром я проснулся с мыслью, что нам непременно надо пообщаться. Вот я и позвонил. Ясно?

– Ясно, - осторожно кивнул Кирилл.

- Давай, заказывай что-нибудь, ты же после универа, - я подтолкнул к нему меню. - Я плачу, не парься. Моя была идея сюда пойти, так что поляну я накрываю.

Пока Кирюха листал меню, я жевал свой салат. С майонезом, блин! Наблюдал за его лицом и думал, что я вообще о нем знаю. Выходило, что почти ничего. Учится на юридическом, закончил музыкалку. Пишет музыку и неплохо рифмует строчки. И вроде у него семья какая-то неблагополучная, но это не точно. Костюм при этом не сказать, чтобы обрыганский какой-то. Нормальный костюм, неплохо пошит. Не новый разве что. И с меню он обращается… как бы это сказать… не совсем как нищий. Будто ему приходилось уже иметь дело с дорогими ресторанами.

- Кирюха, расскажи о себе, а? - сказал я, когда официантка Лариса удалилась. Дамочка в костюме решила, что свои крупные чаевые уже заработала тем, что постояла рядом со мной один раз. Так что товарища вниманием не удостоила.

- А… что рассказывать? - растерялся Кирилл.

- Ну, всякое, - я пожал плечами. - Представь, будто мы никогда знакомы не были. Или, там, про тебя собираются книгу писать, и ты выкладываешь все, как на духу.

Сначала Кирюху пришлось раскручивать, задавать наводящие вопросы и ободрять. Он смущался, пытался как-то отнекаться и спрятаться в свою раковину. Но хрен там! Что-то, а активно слушать, когда надо, я умею. И наш гениальный гитарист “растаял”. Расслабился, перестал нервно оглядываться и спотыкаться на каждом слове.

При Союзе семья Кирюхи была богатой. Папахен занимал какую-то важную административную должность, мама была настоящей светской львицей советского разлива. Ну а он сам и его старший брат жили-не тужили, можно сказать. Старший брат был комсомолец-отличник-спортсмен. Ладно, не отличник. Просто увлекался боксом, даже где-то там побеждал. Отец им гордился. А он, Кирюха, особой одаренностью не вышел, в детстве много болел, учился хорошо, конечно, но всегда был в тени своего брательника. В восемьдесят пятом мама родила близняшек. А в восемьдесят седьмом все пошло по бороде. Отца поймали за руку, вытурили с работы, хорошо хоть не посадили. Из роскошной исполкомовской квартиры их выселили, и привыкшее к неге и роскоши семейство оказалось в замухрыжечном бараке. Отец принялся как-то крутиться, кооператив какой-то устраивать, все даже снова начало как-то налаживаться, но ненадолго. В девяностом его убили. А через неделю и брательника тоже. Мама от такого поворота событий слегка двинулась рассудком и загремела в психушку. Так что заканчивать школу Кирюхе пришлось ну в очень экстремальных условиях - тащить близняшек в садик, мчать на уроки, потом он подрабатывал, в основном, решая контрольные и сочиняя за других доклады и рефераты, потом… В общем, та еще веселуха. Но свою золотую медаль он получил. И поступил потом на юрфак. Хотел в милицейское, но туда его по физухе не приняли, так что он решил обходным путем пойти. Зацепило его в тот момент, что убийство отца и брата никто как будто и не собирался расследовать.

Маму выпустили, но стало только хуже. К близнецам добавилась еще одна забота. Нет, мама не стала беспробудно пить или что-то такое. Она просто сидела неподвижно и смотрела в никуда большую часть времени. И даже кормить ее периодически приходилось насильно.

- Кассету “Ангелов” я тогда в раздевалке нашел, - рассказывал Кирюха. Теперь он уже говорил спокойно, обыденно. Как будто весь этот трэш, который с ним творился, был нормой жизни. “А он сейчас и есть норма, - холодно отметил мой внутренний голос. - Любого прохожего расспроси, он тебе еще и не такого расскажет. Эпоха перемен, мать ее…” - Сначала хотел вернуть, но… Помнишь же? Вы тогда кассету записали на магнитофон. Сейчас понимаю, что с ужасным звуком. Я хотел отдать, правда. Но что-то меня дернуло, я сунул ее в карман и… Я слушал ваши песни дома в наушниках, когда все спали. Они были такие… другие. Я закрутил