– Ладно, не буду пиво, мороженое куплю с фантой.

– Вот это верно. Идем.

Рудин собрался идти вместе с Вороновым и Колуниным, но следователь остановил лейтенанта:

– Ты, Леша, здесь, с госпожой Бестужевой побудь.

– Понял. А если она захочет уехать?

– Вот чтобы не уехала, я тебя в офисе и ос-тавляю.

– Понятно.

– Мы быстро.

Вернулся Воронов один.

– Вы отпустили мальчишку?

– Да. Незачем его держать в Управлении.

– А протокол? Он же свидетель!

– Показания с Колунина возьмем завтра.

– Думаете, придет?

– За деньгами прибежит. Пятьсот рублей – для него большие деньги.

– Не только для него.

– Как чувствует себя Лариса Константиновна?

– Выходила недавно, готовила себе кофе. Мне предлагала, отказался. Звонил Геннадий, водитель. Я сказал, чтобы пока оставался на месте.

– Так, время? Ого! Уже половина пятого. Быстро же оно летит. Надо позвонить Верейко, чтобы приехал в Управление. Представляю, как он «обрадуется» вызову в выходной день. Но ничего не поделаешь, надо проверить части кольца, коробку, пачку сигарет и особенно купюру. Перчаток на руках у мужчины не было, иначе Гришка это заметил бы, значит, могли остаться отпечатки. Они нам сейчас ой как нужны, Леша!

– Так точно!

– Давай, зови Ларису Константиновну. Ты поедешь в Управление с ней, я за вами.

– Понял!

В 17.20 «Форд» Коростылева и «Опель» следователя подъехали к Управлению внутренних дел. Вскоре туда же пришел и эксперт. Он был слегка под градусом.

– Ты, Антон, хоть один день без спиртного можешь обойтись? – покачал головой Воронов.

– Могу, если захочу, да вот только хочу я очень редко. Зачем вызывал?

Следователь протянул ему коробку из-под одеколона, пустую пачку из-под сигарет «Ява», распиленное надвое обручальное кольцо и пятисотенную купюру.

– Это не то кольцо, что было похищено у Ларисы Константиновны?

– То, Антон, то!

– И опять пачка сигарет «Ява». Ты хочешь, чтобы я проверил все это на наличие отпечатков пальцев?

– Да.

– Думаю, что пустая трата времени. Если в первый раз неизвестный не оставил на специально подброшенных вещах «пальчиков», то почему он должен оставить их сейчас?

– На коробке, пачке, кольце ты действительно вряд ли что найдешь, а вот купюру неизвестный мужчина, явно загримированный, передал одному пацану из рук в руки. Так что, по идее, «пальчики» неизвестного должны остаться.

– Экспертизу нельзя было провести завтра?

– Можно, но надо сейчас.

– Литр пива с тебя.

– Работай!

Когда эксперт вышел, Лариса спросила:

– Скажите, Валерий Андреевич, что бы все это могло значить?

– Что все, Лариса Константиновна?

– То, что происходит.

– И происходит вокруг вас?

– Да, то, что происходит вокруг меня. Это могут быть действия политических конкурентов?

– Вряд ли они пошли бы на убийства. В политике много грязи, подлости, но крайние меры принимаются весьма редко и касаются они человека, который реально представляет для конкурентов опасность.

– А разве я не представляю?

– Возможно, но пока именно на вас не покушались, даже близко не приближались, а убивали тех, кто каким-то образом был связан с вами. Думаю, что причина убийств кроется в чем-то таком, что нам трудно понять, но однозначно связанном с вами.

– Еще эти чертовы гвоздики! Я вечером к двери подходить боюсь, а утром выходить. Вдруг на коврике опять окажется сломанная гвоздика? А видеонаблюдение за моей квартирой установить можно?

– Да можно, конечно, и камеры разместить в подъезде, в каждой комнате, и телефоны поставить на прослушивание, но в частном порядке. У меня нет достаточных оснований для подобных мероприятий в рамках возложенных на меня обязанностей.

– В частном порядке? – заинтересовалась Лариса. – Это хорошая мысль. А вы знаете, кто может это сделать?

– Фирм, занимающихся частным сыском на вполне законных основаниях, полно. Услуги их стоят недешево.

– Я найду деньги.

– Есть и еще подводные камни.

– Какие?

– Представляете, если сотрудники частного сыскного агентства получат такую информацию, разглашение которой было бы для вас крайне нежелательным?

– Я не понимаю вас!

– Скажу проще, вдруг в человеке, который, скажем, будет зафиксирован видеокамерой, вы узнаете того, кого любите или которому безгранично доверяете?

– Вы на что намекаете? На то, что вернулся мой муж?

– Я ни на что не намекаю. Но если все-таки допустить, что он вернулся, и сыщики зафиксируют его, как вы отреагируете на это? А в агентствах, как и везде, есть нечистоплотные люди. Поняв, что разглашение информации для вас нежелательно, они могут просто лишить вас всего.

– Я уверена, если бы Сергей вернулся, то он первым делом пришел бы домой. Даже если подозревал бы меня в измене и желал бы отомстить. Сначала он во всем разобрался бы. И потом, какие у вас основания считать, что Сергей вернулся?

– Я высказал лишь предположение. И совершенно не утверждаю, что старший лейтенант Бестужев находится в Москве. Так вам дать контакт с частными детективными агентствами?

– Не надо! С ними, действительно, еще попадешь в неприятности. Да и денег лишних у меня нет, – покачала головой Бестужева.

– Ну вроде все! Дождемся результатов экспертизы и можем разбегаться! Кстати, вам известно, что сегодня в 21.00 в Москву, точнее, на подмосковный военный аэродром, прилетает капитан Веселов? – произнес Воронов.

– Нет! Он не сообщал мне об этом. А я хотела бы с ним поговорить. В конце концов, они, начальники Сергея, собираются предпринимать какие-либо действия, чтобы хотя бы узнать о судьбе мужа?

– Я передам ему ваше пожелание.

– Вы будете встречать Веселова?

– Да.

– А я не могу поехать с вами на аэродром?

– К сожалению, нет. Вас не пропустят на территорию закрытого военного объекта. Но обещаю, вы с ним встретитесь. Как насчет сегодня, не знаю, а завтра точно.

– Все впустую, Валера, – сказал вошедший в кабинет эксперт, – на коробке из-под одеколона, пачке сигарет и частях колец отпечатков нет никаких, только твои «пальчики» по краям. На купюре «пальцы» есть, но раз деньги передал парень, то сто против одного, что это его отпечатки. Впрочем, завтра мы это сможем проверить, если доставить курьера сюда.