Осознание этого горело, как будто ее сердце было вырвано из груди, сменившись пустотой горячего унижения и гнева. Все, что она могла сделать, это прислониться к камню, чтобы не упасть, и не забыть дышать.

О боже, как было больно! Она сильно прижала руку к груди, чтобы сдержать нарастающую боль, захлестнувшую ее, но это было бесполезно. Весь ее сезон был ни чем иным, как одной ошибкой за другой, и самой большой ошибкой из всех…

Миранда уставилась на темный цветок. Капля влаги упала на один из лепестков, впитавшись в бумагу и размазав краситель. Только тогда она поняла, что плачет.

— Роберт, я серьезно. Я действительно думаю, что она нравится твоему брату.

— Миранда Ходжкинс просто друг семьи. Она последний человек, которого захочет мой брат.

Ее рука обхватила бумажную розу и смяла ее. Она сунула ненужный цветок в карман, повернулась и пошла прочь.

Себастьян нахмурился, глядя в переулок в сторону пагоды. Он не знал, что поход за мороженым может так затянуться.

Их не было уже полчаса и он начал волноваться. Хотя Миранда была с Робертом и мисс Морган, он достаточно хорошо знал Миранду, чтобы понимать, что она может найти проблемы, даже будучи запертой в одиночестве в пустой комнате. Позволить ей бродить по Воксхоллу было смертельно опасно. Любопытство Пандоры доставило ей меньше неприятностей, чем то, что могла бы здесь совершить Миранда.

По крайней мере, он использовал их отсутствие, чтобы поговорить с леди Джейн. Но, к сожалению, разговор с Джейн оказался не таким интересным, как те, которые он вел с Мирандой. Когда он попытался решительно пофлиртовать, Джейн не заметила ни одной из интенций и скрытых намеков. И если даже и заметила, она не осмелилась подхватить один из них.

В нем зародилось новое беспокойство, что он не находит леди Джейн привлекательной. Да, изысканной. Красивой и изысканной, конечно же. Но вдохновляющей… совсем нет. И вдвойне неудачно, понял он, делая длинный вдох, не вдохновляющий ни сексуально, ни интеллектуально. Он сомневался, что она когда-либо выскажет неосторожное мнение или начнет спорить с ним о чем-либо, особенно о Мильтоне или Шекспире.

Возможно, отсутствие интереса было связано с тем, что у них не было возможности побыть наедине. Конечно, если даже он чувствовал, что за ними следят, то и она была в курсе этого, и, будучи воспитанной светской дочерью, она знала, что на публике должна вести себя сдержанно.

Ответ был прост. Ему нужно было провести с ней время наедине.

— Не хотите ли вы пойти со мной на прогулку по саду? Он протянул руку и встал. — Возможно, мы найдем остальных.

— Прекрасная идея, Трент.

С довольной улыбкой она взяла его за руку и грациозно поднялась на ноги. Все, что делала Джейн, было изящно. И прилично. Вот почему она жестом попросила женщину, которая сопровождала ее этим вечером, служить сопровождающей. Суровая женщина, одетая в коричневую камвольную шерсть, поднялась со стула в углу беседки и последовала за ними в ночь.

Себастьян отметил, что женщина, безусловно, была хорошей дуэнью, потому что менее чем через десять минут, когда они уже подходили к ближайшим тропинкам в лесу, она скрылась из виду, отделенная от них в толпе. Настолько хорошей, что он знал, что она будет отсутствовать столько, сколько и они, только для того, чтобы ждать их у двери ложи, когда они вернутся.

Очень удобное разделение, и Джейн, должно быть, договорилась с женщиной перед тем, как отправиться на вечер в надежде побыть с ним наедине. В точности то, чего он хотел, и облегчение согрело его изнутри от сходства их мыслей. Более того — желание побыть с ним наедине также означало, что она готова выйти замуж.

Джейн не возражала, когда он повел ее в глушь по близким тропинкам, где фонари были потушены — если вообще когда-либо зажжены. Темнота давала уединение для удовольствий, которые принесли лесам Воксхолла гнусную репутацию.

— Вы немного рассеяны сегодня вечером, Трент, — мягко прокомментировала она.

Себастьян подавил яростное желание не соглашаться, предлагая вместо этого:

— Мои извинения.

Потому что правда заключалась в том, что сегодня вечером он действительно был рассеян.

Этим вечером? Он почти рассмеялся. Он был рассеян с вечеринки по случаю дня рождения своей матери в Честнат-Хилл. И это отвлечение приняло форму миниатюрной блондинки, которая, казалось, всегда появлялась там, где ей не следовало быть, доводя его до безумия. За два дня, прошедшие с того момента, как Миранда побывала впервые в опере, внимание, которое она привлекла, только усилилось. К ней обращались мужчины всех слоев общества. Она стала предметом обсуждения в этом сезоне. Он не мог войти в Уайтс без того, чтобы кто-то не спросил о ней, а приглашения от светских дам приходили для нее целым потоком. Так же как и визиты от джентльменов.

Хотя его мать уверяла его, что внезапное внимание было безобидным, правда заключалась в том, что Себастьяну это не нравилось. Нисколько.

Но что он мог сделать, кроме как следовать воле матери и позволять джентльменам навещать ее? Он не имел на нее никаких прав и никогда не будет иметь. Этот приступ безумия, из-за которого он чуть не соблазнил Миранду за кулисами оперы, был всего лишь безумием — думать, что он может быть с женщиной из-за того, как она заставляла чувствовать себя рядом с ней. Потому что она смешила его и представляла из себя интеллектуальный вызов. Потому что, когда он был с ней, он забывал обо всех давлениях герцогства, лежащих на его плечах, и мог просто быть самим собой.

Но быть самим собой — это и значило быть герцогом каждое мгновение. Чем раньше он смирится с этой судьбой, тем лучше. И его больше никогда не побеспокоит безумное желание быть тем, кем он больше не мог быть.

— Это был немного тяжелый сезон, — объяснил он, хотя более точным было бы назвать его откровенным разочарованием. Он во всем старался помнить обещание, данное отцу, всегда ставил герцогство на первое место, особенно с женщинами, с которыми он общался. Но Миранда полностью перевернула его мир. Когда ему не хотелось проводить с ней время, он испытывал чувство вины за то, как он вел себя всякий раз, когда был с ней. Что бы отец подумал о нем, узнав, что каждый раз, когда они были вдвоем, он чуть не погубил ее? Это определенно был не тот герцог, которым его хотел видеть отец.

— Я уверена, что вам было трудно, — согласилась она. Затем после паузы добавила:

— Мисс