сравниться с тем, как на меня в этот момент смотрел Никсон.

— Зои, — прошептал он, отпуская себя, чтобы с дикой самозабвенностью устремиться к собственному экстазу и, спустя несколько мгновений, его достигнуть.

Я обняла Никсона, когда он опустился на меня, наслаждаясь его весом, прерывистым дыханием на моей шее, и дрожью, сотрясающей нас обоих, пока мы пытались прийти в себя.

Через несколько мгновений он перекатил нас на бок и прижал к себе.

— Кажется, я умер. — Он поцеловал меня в лоб.

— Правда? — я откинулась назад, чтобы посмотреть на него. — Позор. Я помню, ты что-то говорил о душе.

Никсон ухмыльнулся, отнес меня в ванную комнату, и мы начали все сначала.

Кому нужен сон?

 

14 глава

НИКСОН

Когда открыл глаза, в окно спальни лился солнечный свет, и значит я проспал (и часы на телефоне это подтвердили) всю, черт возьми, ночь!

Никакой бессонницы

Никаких кошмаров.

Только Зои в моих объятиях.

Ее маленькая попка прижималась к моему уже твердому и полностью готовому члену.

«Не сейчас, — мысленно сказал я этому неуправляемому ублюдку. — Ты был в ней три раза прошлой ночью. Дай отдохнуть, чтобы прийти в себя».

Я никогда не был с женщиной, которую бы на следующее утро хотел сильнее, чем накануне вечером.

Но сегодня это со мной случилось.

Солнце переливалось в рыжеватых волосах Зои, словно живое пламя, когда я пошевелил ее шелковистые локоны. Такие мягкие. Все в ней было чертовски мягким.

Она была моей полной противоположностью во всех отношениях. И я говорю не о том, что моя кожа покрыта татуировками, а ее — безупречно чиста, и не о том, как не похожи наши тела, а том что ее сердце и разум широко открыты, в то время как мои закрыты ради безопасности людей. Ее прошлое ограждал штакетный заборчик, мое — колючая проволока. Ее семья была в шаге от того, чтобы попасть в ситком, в то время как моя была «это слишком» даже для драм HBO. Она была старательной и целеустремленной, в то время как у меня все зависело от настроения. Она была постоянна, как Полярная звезда, а я — непостоянен даже в хорошие дни. Она была лучше меня во всех отношениях.

Единственное, где мы подходили друг другу — в спальне или в ду́ше. Надеюсь, позже смогу проверить эту теорию на кухне, в столовой... Список мест можно продолжать. Там мы были больше, чем просто совместимы. Я никогда не терял себя в ком-то так, как это было с Зои прошлой ночью. Никогда не заботился о чьем-то удовольствии больше, чем о своем. И уж точно никогда не проводил ночь с женщиной полностью трезвым.

И все же, сейчас пока огонь желания требовал, чтобы я разбудил Зои и довел еще до одного или двух оргазмов, на сердце было мирно и спокойно, пока я просто ее обнимал.

Спокойно.

В этот момент мне больше всего хотелось чувствовать ее утешительное тепло.

Сладкое чувство удовлетворения разлилось в груди, а в голове возникла мелодия: огонь желания, переросший в признательность. Я легонько поцеловал Зои в голое плечо и как можно тише выскользнул из постели.

Чтобы не будить Зои, я не стал искать в комоде чистое белье, а просто натянул брюки и пошел на веранду за гитарой.

Похоже, я нашел свою музу.

***

— Ну как? — спросил я Джонаса две недели спустя, когда набрался смелости отправить ему по электронной почте черновой вариант «Милосердный огонь».

— Хорошо. Правда хорошо. — Я услышал шуршание на заднем плане, когда он помогал своей дочери. — Твоя шапка вот там, милая.

— Иди, покатайся. Это может подождать. — Меня устраивала любая причина отложить этот разговор. Обычно я без проблем показывал то, что сочинил, но на этот раз все было по-другому.

— Нет, я еще здесь. Мы ждем Киру. К тому же, я немного опасаюсь, что, если повешу трубку, пройдут недели, прежде чем снова услышу твой голос, — добавил он с немалой ноткой осуждения.

— Извини. Обещаю отвечать на телефонные звонки. — Не то чтобы я не хотел общаться с друзьями, просто чувствовал, что здесь теперь другой Никсон — версия 2.0 — и боялся, что это изменится.

— Ага, конечно. Итак, что думает Зои?

Я отключил громкую связь и заглянул в гостиную, чтобы убедиться, что она все еще занята обсуждением какого-то контракта.

— Никс?

Я вздохнул.

— Она еще не слышала.

— Правда?

— Да. — Я плюхнулся на диван и уставился на Скалистые горы, покрытые снегом. За прошлую ночь его прибавилось примерно на фут.

— Все дело в ней, верно? — предположил он, слегка понизив голос.

— Может быть, — раздраженно признал я.

— Никсон, мы с тобой давно дружим, и за все это время ты никогда не писал песен для женщин.

Я ничего не сказал.

— Могу считать твое молчание согласием? — он спросил.

— Нет, если собираешься разозлиться.

Я откинул голову на спинку дивана.

— Не буду. Я просто думал, что ты... э-э… не играешь с женщинами, которые работают с нами, — медленно произнес он.

— Играешь? — я усмехнулся. Теперь, когда Джонас стал отцом, ему приходилось аккуратно выбирать слова. — Я не играю. Только не с ней. Это... — Серьезно. Затягивает. Идеально. Сводит с ума. Нужнее воздуха. — Сложно.

— Ты хочешь сказать, что не играешь с ней и написал ей песню?

— Если тебя интересует, сплю ли я с ней, то это не твое дело. — То, что между мной и Зои, личное. Это были две недели легкого, открытого общения и самого умопомрачительного секса в моей жизни.

— Черт, — пробормотал он.

— Папочка! — я услышал, как Виви вскрикнула.

— Не говори маме, — взмолился Джонас.

— Мама уже слышала! — голос Киры звучал громко и отчетливо. — Привет, Никсон.

— И ей привет.

— Никсон передает привет, — повторил Джонас. — Послушай, я стараюсь не быть таким парнем, когда ты так очевидно счастлив...

— Тогда не начинай, — возразил я. — Она проработает в штате еще два месяца, и как только мы закончим турне в Хьюстоне, займется своей собственной группой.

— О. — Его тон полностью изменился. — Хорошо для нее.

— Да. Она действительно много работает и заслуживает этого.

— Правда. Когда тебе понадобится совет, звони.