Будет сделано, Станислав Александрович, — парень поклонился и побежал к коню.

Я некоторое время понаблюдал как парень добежал до коня, запрыгнул лихо в седло и, пришпорив его, сорвался в галоп. Так, теперь плотник. Я повернулся к деревенским, которые так и застыли, боясь вздохнуть лишний раз. И только Митрию было всё безразлично, по таймингу у него сейчас сон. Мд-а, праздник я людям всё-таки испортил.

— Кто из вас плотник? — поинтересовался я.

Из заднего ряда вышел крупный мужчина лет сорока на вид с окладистой бородой.

— Я плотник, Ваша Светлость, — прогудел он, перетаптываясь с ноги на ногу.

— Как звать?

— Яр, Ярослав Потапов, Ваша Светлость.

— Что ж, Яр. Нужны твои услуги. Кузьмич сказал, что у тебя склады с готовой мебелью имеются. Это правда?

— Имеются, — кивнул он. — Чудом не сгорели в том пожарище, что устроили твари аномалии. Спасибо знакомцу моему, который посоветовал камнем всё обложить.

— И правда, дельный совет, — согласился я. — Значит так, в деревне, которую я выделил для них, — кивком головы указал на палаточный городок, — пятнадцать домов. Нужно обставить их мебелью. Хотя бы самым необходимый минимум: кровати, столы, стулья, шкафы или комоды. Есть?

— Найдём, Ваша Светлость, — улыбнулся в бороду Ярослав.

— Хорошо. Накладную привезёшь в особняк. Если меня не будет на месте, передашь Алисии Васильевне и она всё оплатит. Я предупрежу. Это понятно? — я посмотрел на плотника и, дождавшись его кивка, продолжил: — Далее… Василий, на тебе сопровождение людей из пункта А в пункт Б. Проследи за размещением, — заметив попытку Василия возразить, я жестом остановил его. — Знаю, что это не входит в твои обязанности. Но сейчас никого другого поблизости нет. Разрешаю взять кого-то в помощники или разделить часть обязанностей, но задача должна быть выполнена. Приказ ясен?

— Да, Ваша Светлость, — приложив кулак к груди, Василий вытянулся по струнке.

Вот и хорошо. С этим, значит, решили. Теперь можно отправляться домой и разбираться с гостями и их бумагами.

К особняку я отправился один. Пока ехал, я думал. Во-первых, почему именно сейчас? Уверен, лишить княжеский род всех земель — дело непростое и уж точно не быстрое. Тут два варианта напрашивается. Первый, проблемы у рода возникли давно и я, в силу своей неосведомлённости, попросту о них не знал. Второй, могущественные покровители, которым плевать на законность, главное, результат. Но возможен и третий результат, о котором я пока не догадываюсь.

Во-вторых, какова вероятность того, что род наш и в самом деле погряз в долгах? Твою, рощу! Как же сложно без нужной информации… С одной стороны, глава рода — мой дед, ничего не говорил о долгах. О Сердце сказал, а вот о долгах и об угрозе выселения — нет. А это не менее важно, я считаю. Я не уверен, что Сердце можно взять с собой в чемодан и переехать куда вздумается. Но с другой стороны, гвардия рода малочисленная, на все нужды рода её не хватает. Да и снаряжена она плохо. А состояние деревень? Я бывал пока только в двух и не сказать, чтобы они впечатлили своим богатством.

В-третьих, где вассалы или слуги рода? О них тоже никто ни разу не обмолвился. Следовательно, либо их нет, либо… либо мне снова не хватает информации.

Я тяжело вздохнул и посмотрел на горизонт. Как же проще жилось в прошлом мире. Опаснее, но проще. В этом же даже времени на изучение необходимого минимума не хватает. В общем, если подводить итог размышлениям, тогда, что получается? А не ясно ничего. Что с этим делать? Конечно же, сражаться до последнего. Иных вариантов не предусмотрено.

Остаток пути я проделал не думая ни о чём серьёзном. Просто наслаждался свистящим в ушах ветром и стуком копыт. Наконец из-за поворота показалась территория особняка. Въехав в ворота, я спешился и передал поводья парнишке конюху.

Войдя в гостиную, я никого, кроме дворецкого, не обнаружил.

— Где? — спросил я

— В обеденной зале с вашей матушкой. Беседуют, — без лишних уточнений понял меня Фёдор Николаевич.

— Пригласите его в кабинет Евгения Алексеевича и подайте чаю.

Я сидел за столом и бегло просматривал документы, когда в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул я, посмотрев на дверь.

— Александр Савельевич, юрист из имперской канцелярии, — представил гостя дворецкий и в кабинет вошёл мужчина средних лет.

Я внимательно оглядел его: среднего роста, худощав, на голове залысины, которые он тщательно пытался маскировать, но получалось плохо. Лицо узкое, невыразительное, глаза водянистые, но взгляд цепкий, узкие губы то и дело норовят искривиться в презрительной ухмылке. В общем, неприятный тип.

— Здравствуйте, Станислав Александрович, — кивнув ему в ответ, я жестом пригласил его пройти к столу, указав на кресло напротив.

За то недолгое время, проведённое в кабинете, я успел ознакомиться с некоторыми документами. В том числе и с тем самым Великим Императорским Декретом и указом о выселении аристократов за неуплату долгов. И теперь уже у меня имелись вопросы к этому юристу из императорской канцелярии.

— Итак, с чем пожаловали, Александр Савельевич? — спросил я, откинувшись на спинку кресла.

— Гхм, — откашлялся он, — вот. Ознакомьтесь.

На стол передо мной легли бумаги. Я притянул их к себе поближе и принялся читать. В принципе, как я и думал, отобрать хотят не все земли разом, а лишь родовой особняк и прилегающую к нему территорию до западных границ.

— Допустим, — прокомментировал я прочитанное. — А суд над Евгением Алексеевичем уже прошёл? — задал я свой первый вопрос.

— Нет, но… — начал было юрист, но я не дал ему продолжить.

— Следовательно, — я приподнял документы над столом, — всё, что здесь написано, не имеет силы?

Юрист ослабил немного галстук, пригладил волосы и произнёс:

— Формально, да. Не имеет пока никакой юридической силы. На практике же, указ подписан одним из претендентов на трон императора. Только дело времени, когда всё написанное в документах, которые вы держите в руках, вступит силу.

— Но пока ещё пол года не прошли. Верно? — уточнил я.

— Верно, — кисло согласился Александр Савельевич.

— И какова сумма долга? Этого нет в документах.

Заметив, как юрист начал теряться немного, я продолжил:

— Как и нет чёткой даты судебного разбирательства по делу Евгения Алексеевича.

— Всё верно, — кивнул мне юрист.