– Значит, время все-таки пришло, – вдруг сказала мама, раскрывая медальон, лежащий перед ней. – Не оставляй ее, Морт… Верни ее мне…

Из открытого украшения вырвался черный дым, окутывая все вокруг, ослепляя. Я вдохнула его, закашлялась и… проснулась.

– Наконец-то! – Джеймс тряс меня за плечо. – Мы прибыли, Софи.

– Куда? – Я посмотрела в приоткрытую дверцу кареты. Там, на улице, занимался рассвет.

– В домик твоего деда. У Вурдемгардского леса.

Это было странное место.

Умиротворяющее на вид и пугающее до дрожи, стоило прислушаться к себе.

Маленький домик стоял одиночкой на отшибе, среди огромного поля. А чуть поодаль начинался густой высокий лес, называемый в народе Родиной всех кошмаров.

– Здесь… прелестно, – проговорила я, не желая проявить неуважение к старику. – А где остальные?

– Кто? – не понял Гюс.

– Люди. Темневики. Разве их здесь нет?

– Есть, – кивнул старик и пошел в дом.

Я посмотрела на Джеймса, но тот был настолько утомлен дорогой, что едва держался на ногах. Взяв свой саквояж, он подхватил мою руку и повел к домику, шепнув:

– Держи ухо востро. Что-то не так с этим местом.

– Да неужели? – съерничала я.

– Мне так кажется, – на полном серьезе ответил он, зевая во весь рот.

– Сейчас растопим камин, – увидев нас на пороге, сообщил Гюс, – несите одеяла и сундук. И еду. Перекусим, выставим защиту и немного отдохнем. А позже поговорим.

Спорить не стала. Дорога вымотала всех без исключения. Гаяр проснулся лишь затем, чтоб перебраться в дом и сразу уснуть в одной из трех комнат маленького дома. Джеймс перенес вещи в гостиную и, съев немного вяленого мяса, ушел к пациенту, вроде как проверить его самочувствие. Но чуть позже, когда я заглянула в комнатку, нашла супруга спящим в большом кресле у кровати Гаяра.

– И ты отдыхай, – сказал Гюс, когда я появилась в гостиной снова.

– А вы?

– Я схожу за водой, – ответил он, показывая старенькое железное ведро и тут же хватаясь за спину. Чуть согнувшись, Гюс охнул и облокотился на стену.

– Что с вами? Разбудить Джеймса?

– Нет-нет, это просто старость, деточка, от нее нет лекарств, кроме смерти. А на тот свет я пока не собираюсь.

Я нахмурилась.

Похоже, для нашего гостеприимного хозяина дорога тоже даром не прошла. Оно и неудивительно, если даже Джеймс с ног валился.

– Я принесу воды. Сама. – Протянув руку к ведру, я получила отпор.

– Это неблизко, – покачал головой Гюс. – У самого края леса. Да и за пределами моих ворот опасно.

– Как же мы тогда приехали? Никто на нас не нападал, – усмехнулась я. – Кроме того, в сам лес идти меня никто не заставит.

– Что ж… – старик задумался, погладил больную спину. – Пожалуй, ты права. И я могу уступить тебе эту толику обязанностей по хозяйству.

Мне протянули ведро, а в следующий миг, по мановению руки Гюса, открылась дверь на улицу.

На долю секунды захотелось сходить и разбудить Джеймса. Просто сказать ему, что иду за водой. Но тут же я одернула себя. Смех, да и только – будить мужчину, не спавшего всю ночь, ради такой ерунды…

– Колодец у леса, – повторила я вслух и, забрав ведро, ринулась вперед, словно на бой с врагом.

– Подумаешь, за водой сходить! – заговорила снова уже во дворе. – Какая в этом может быть опасность?

Однако стоило выйти за калитку участка с домом, как вся бравада испарилась, а в душе заворочался самый настоящий страх.

Вокруг все было спокойно: тропинка, бегущая сквозь цветущее поле, вела к лесу; легкий ветерок щекотал волосы на затылке, будто заигрывая. Солнце поднималось все выше и, казалось, должно было возрождать в душе надежду и веру в будущее.

Но внутри все замирало от ужаса.

Я смотрела на лес впереди, и чудилось, будто в ответ меня разглядывают тысячи глаз. Никогда прежде мне не хотелось сбежать настолько же сильно, как тогда. Просто развернуться и мчаться сломя голову подальше от леса.

Но, приглушая голос шестого чувства, я старалась призвать смелость, продолжая шаг за шагом приближаться к небольшому каменному колодцу, стоящему у самой кромки деревьев.

Оставалось совсем немного, когда я четко услышала, что кто-то бежит следом. Сердце замерло, заложило уши. Крепко сжав ручку ведра, я резко замахнулась и развернулась к преследователю передом.

Бах!!!

Ведро встретилось с головой Джеймса.

Супруг остановился, выпрямился и посмотрел на меня затуманенным удивленным взглядом. А потом просто упал вперед. Я едва успела подскочить ближе, чтоб поймать его на лету и не дать удариться еще сильнее о землю.

– Прости-прости-прости, – лепетала тихо, осторожно опуская его с рук и разворачивая. Над глазом супруга наливалась огромная розовато-синеватая шишка. – Как же так? Я не хотела…

Он молчал, пребывая в благостном обмороке и еще не осознавая, что именно произошло. А уж когда в себя придет, жди беды. Зная супруга, я полагала, что услышу много нехорошего в свой адрес.

– Вот не везет так не везет, – посетовала я, поднимаясь с колен и отряхивая и без того сильно испачканное платье. – Сейчас воды принесу, потерпи!

Прихватив сильно помятое с одной стороны ведро, я, позабыв о страхах, побежала в сторону колодца. Дальше действовала быстро, понимая, что Джеймс лежит на холодной земле один-одинешенек и ему очень нужна моя помощь. Схватившись за ручку колодца, не без труда подняла ведро с водой с его дна и осторожно перелила в свою посуду.

– Потерпи-потерпи, – шептала тихонько, заканчивая дело.

Вернув ведро в недра колодца, подхватила свою добычу и побежала назад, не оглядываясь и не прислушиваясь. Некогда было.

За то время, что меня не было, супругу стало намного хуже. Я даже растерялась, увидев, что синюшость от шишки на лбу уже расползлась по всему лицу и стала переходить на шею, при этом под нездорового цвета кожей что-то бугрилось и перекатывалось.

– Никак заразу подцепил?! – поразилась я, решая немедленно привести его в чувство.

Чуть отойдя, я примерилась и ливанула воды прямо из ведра. Не жалея.

Джеймс дернулся. И еще раз. А потом вдруг начал надуваться!

Синяя кожа растягивалась, превращаясь в светло-фиолетовую, с безобразными прожилками. Глаза стали огромными, на выкате. Рот супруга открылся, и оттуда вывалился мерзкий сиреневый язык с шипами!

Я попятилась в сторону домика.

– Ты это… потерпи, – проговорила тихо, – сейчас принесу что-нибудь из лекарского чемодана. Сейчас!

Я уже порядком отбежала, когда округу сотряс громкий хлопок, как после торжественного салюта в день рождения короля.