«Смерть искушает людей, как последнее приключение».

Э. Гонкур, Ж. Гонкур

Стол был, как всегда, накрыт на веранде. Выскочивший из домараньше других мальчик вырвался из рук пожилой женщины и с веселым крикомподбежал к столу.

— Нет, Энтони, нельзя! — крикнула с укором строгаябонна.

Рядом радостно суетился ирландский сеттер. Эти собакиотличаются от своих английских сородичей более темным окрасом. Пес норовиллизнуть мальчика в лицо. Очевидно, это был привычный ритуал утреннегоприветствия.

— Пойдемте, Энтони, — беспрекословно сказалапожилая женщина, стоявшая у дверей. Ребенок обернулся и скорчил смешную рожицу,очевидно, не собираясь слушаться.

— Нужно садиться за стол в приличном виде,Энтони, — сказала женщина, когда на веранду вышел высокий седой мужчина.

— Доброе утро, мистер Чапмен, — кивнула емуженщина.

— Здравствуйте, миссис Вернем, — ответил хозяиндома. — Здравствуй, Тони, — обратился он к мальчику.

Тот радостно бросился к дедушке.

— Она не разрешает мне садиться за стол, —пожаловался мальчик, когда дед поднял его на руки.

— Вы не должны садиться за стол раньше других, —заметила миссис Бернем.

— Ничего, — улыбнулся хозяин дома. — Я думаю,мы не будем ждать остальных.

Он сел во главе стола, разрешив внуку сесть около него.Миссис Бернем села рядом со своим воспитанником и стала разливать чай. Собакавесело прыгала около стола. Чашка мальчика была наполнена до краев. МиссисБернем добавила молока, и в этот момент сеттер заворчал. Ребенок обернулся насобаку, дедушка улыбнулся. Сеттер подпрыгнул, пытаясь достать до чашки,стоявшей близко к краю стола.

— Нельзя! — крикнул мистер Чапмен, и в этот моментсобака, задев чашку, опрокинула ее на пол. Раздался звон разбитого стекла.

— Вы видите, Энтони, как плохо вы влияете на собаку? —спросила у малыша миссис Бернем.

— Ничего, — усмехнулся дедушка. — Они любятиграть вместе. Мне кажется, что они понимают друг друга даже лучше…

Он не договорил. Раздался визг сеттера. Хозяин дома взглянулна собаку.

Успевшая несколько раз лизнуть растекавшуюся по полужидкость, собака неожиданно затявкала, жалобно закрутившись на месте.

— Что происходит? — изумленно спросила миссисБернем, когда сеттер печально взглянул на нее, качаясь из стороны в сторону.

— Моя собачка! — крикнул ребенок.

Мистер Чапмен вскочил со своего места. Из комнаты ужеспешили люди.

Старик наклонился над упавшим животным. Собака тяжелодышала, и страшные судороги сводили тело несчастной.

— Ее отравили, — ошеломленно сказал он, взглянувна миссис Бернем. — В чашке Энтони был яд.

Миссис Бернем открыла рот, но от ужаса ничего не смогласказать.

Мальчик хотел броситься к собаке, но дедушка взял его наруки, стараясь, чтобы ребенок не смотрел на умиравшее в мучениях животное.

— Позвоните в полицию, — отрывисто приказалон. — Немедленно! — крикнул мистер Чапмен, кажется, впервые в жизниизменяя своему привычному спокойствию.

Он сжимал ребенка в руках, уже не глядя на собаку. По еголицу пробегали судороги волнения. И в этот момент он услышал, как за его спинойкто-то громко его позвал:

— Стивен!

Мистер Чапмен обернулся, продолжая сжимать ребенка в руках.И наткнулся на решительный взгляд человека, сидевшего в инвалидном кресле. Ондаже вздрогнул от этого взгляда, обращенного на него.

— Да, — сказал он чуть дрогнувшими губами, словноотвечая на все вопросы инвалида. — Да, — повторил он более уверенно.

По утрам он просыпался достаточно поздно. Хотя егопробуждения трудно было назвать утренними. Он привык к подобному образу жизни,засиживаясь до шести-семи часов утра над книгами или работая со своимкомпьютером. И лишь когда за окнами было уже достаточно светло, он поднималстальные жалюзи в гостиной и на кухне и отправлялся спать.

Просыпался он обычно в полдень. И завтракал уже в час дня,смещая свой рабочий график ближе к вечеру. Такая жизнь несколько утомляла его,так как ближе к зиме в Москве достаточно быстро темнело и уже через несколькочасов после его пробуждения солнце уходило за горизонт. Ночной образ жизнинавевал невольную меланхолию, и он достаточно часто уезжал из города нанесколько месяцев в Европу или в Южную Америку.

Джил звала его в Рим, но оставаться все время в Италии былоне в его правилах. Нужно бы подумать о своей дальнейшей судьбе. К сорока годамжизнь можно было считать удавшейся. Он был признанным экспертом, достаточноизвестным в стране и за рубежом, чтобы прожить оставшуюся жизнь на возможныегонорары от своих удачных расследований. Так ему казалось до памятного августадевяносто восьмого. Тогда все рухнуло в одночасье. Сразу исчезли все возможныеклиенты, ситуация резко изменилась, эксперты подобного типа перестали бытьнужными.

Вместо них снова оказались востребованными наглые молодыелюди с бритыми затылками, привыкшие действовать быстро и решительно, выбиваяденьги из возможных должников.

Он все чаще и чаще задумывался о своей дальнейшей судьбе,понимая, что нужно что-то предпринять. В один из долгих вечеров, когда он попривычке сидел один, ему пришла в голову мысль о создании детективного агентства.Можно набрать несколько молодых учеников и начать передавать им свой опыт. Илипомогать ревнивым супругам уличать в неверности друг друга и получать за этунесложную работу приличные гонорары. Такие невеселые мысли посещали его впоследнее время все чаще и чаще. Ему было стыдно отправляться в Италию и житьтам на содержании Джил, которая так часто приглашала его в свою сказочнуюстрану. Дронго давно собирался купить небольшой дом в Италии, но послеавгустовского кризиса в Москве с подобными планами пришлось расстаться.

Конечно, он все еще был состоятельным человеком, конечно, онмог в случае крайней необходимости сдать свою московскую квартиру, но такиемысли ему даже не приходили в голову. Он привык к такому образу жизни, кмногочисленным путешествиям и не собирался ничего менять в своей жизни.

Он уже заказал себе билеты на рейс в Италию, намереваясьпровести ближайший месяц с Джил, когда ему позвонили. Привычный голосавтоответчика предложил звонившему оставить свое сообщение. Сухой, ровный голосна английском языке попросил хозяина дома позвонить или приехать в посольствоВеликобритании, чтобы забрать адресованное ему письмо.

Дронго удивился. Он не ждал никаких писем. Особенно удивлялото обстоятельство, что пакет пришел не по его домашнему адресу, а в английскоепосольство. Впрочем, ему все равно было интересно, кто именно и почему прислалподобное сообщение. Сначала он даже решил, что это шутка Джил. Но она вряд листала бы присылать письмо в посольство, а оттуда наверняка не звонили бы емудомой, чтобы передать подобное письмо, а переслали бы его по почте. В концеконцов, Джил не была премьер-министром Великобритании или английской королевой,чьи поручения должны выполнять сотрудники посольства.